Сейчас в Киеве сезон цветения акаций - но Киев такой город, что не только погода и рельеф, но даже самый климат в разных его частях отличается так заметно, что на одних улицах акация в самом цвету, а на других, совсем близко, за углом, она уже отцвела. Там её цвет усыпал тротуары, палисадники, крыши гаражей и киосков, карнизы и подоконники - и в первый же знойный день иссох так, что от легчайшего прикосновения обращается в пыль цвета слоновой кости.
Я наблюдал это роскошное цветение, скорое увядание и обращение в прах и думал, что вот так же идет и жизнь, и как бы ни была она богата и роскошна в своих проявлениях, всё в итоге обращается в прах, а потом дуновение ветра - и не останется вообще ничего. И потому надо оставить о ней хотя бы рассказ - хотя бы о том, как зацветала акация, как тугие белые бутончики наливались соками и раскрывались изящными цветками сложнейшего устройства, напоминавшими вальсирующие фигурки с белыми легкими шелковыми шарфами, обвившими шею, или обнявшими плечи, или ниспавшими на локти. Они еще источали свой сладко-горький запах и уже неспешным снегом осыпались на Киев и с нежнейшим звуком тонкой растительной сухости рассыпались под шагами прохожих в желтоватую пыль. Один порыв ветра, один июньский дождь, и не осталось ничего, надо записать это, записать...
Но ведь записано уже и это, и многое другое, в подробностях и деталях, как оно было, как прошло, закончилось, развеянное ветром времени. Нужен ли еще один рассказ, еще одно описание того, что было тысячи раз, что видел своими глазами всякий человек? Потому-то многие и пролистывают описания в книгах: видел, знаю, было, здесь ничего не происходит, подайте мне действия, события - покажите мне жизнь! Но описание в литературе - это никогда описание как таковое, ради самого описания: эти картины - зеркала, в которых отражается не внешнее, а внутреннее, то есть душевное состояние героев, их страсти, переживания, страхи и порывы - а вот именно это и есть подлинная жизнь, это, движения души, а не движения тела. Так же и созерцание в жизни: несчастный видит в буре то, что гнетет его душу, а счастливый в радуге - то, что его душу радует. Этого не понимают одни только плохие читатели, этого не умеют плохие писатели - но таких среди нас нет, друзья мои, я уверен.
Вот так и эти цветочки, на моих глазах стремительно проживавшие свою жизнь, - мне хотелось описать их в который раз не для того, чтобы опять задокументировать это ежегодное действо. Ведь не только развеянный ветром прах стал итогом этой короткой жизни - ведь были еще и глаза, вбиравшие красоту их цветения, были и ноздри, с трепетом обонявшие их аромат; а еще были пчелы, собиравшие с них пыльцу и нектар - и совершенно определенно, теперь где-то есть ульи, а в них соты, наполненные акациевым медом. Не прах, развеянный ветром и смытый ливнем, а красота, аромат и мёд - вот настоящие итоги этой короткой жизни.
Но хотелось говорить и писать об этом не ради акациевого запаха и меда - они ведь даже нравятся не всем. Наблюдая цвет акации, я видел не растительную, а человеческую жизнь. От неё может остаться прах, мазок копоти по небу - или другое: красота, аромат и мёд. Надо записать это, записать...
...вот почему я люблю созерцание в жизни и описание в литературе.
VI.2021
ID:
916942
ТИП: Проза
СТИЛЬОВІ ЖАНРИ: Ліричний
ВИД ТВОРУ: Вірш
ТЕМАТИКА: Філософська лірика
дата надходження: 16.06.2021 05:21:52
© дата внесення змiн: 16.06.2021 05:21:52
автор: Максим Тарасівський
Вкажіть причину вашої скарги
|
