Новый день на дворе, хоть опять ни хрена ни делаю;
остывающий борщ с кляксой сметаны белою
заверяет в том, что, мол, голод – не тётка… Хочется
то ли специй добавить в славное празднодрочество,
то ли попросту встать и ударить с размаху по столу –
так, чтоб слышно было кого не впускать апостолу, –
не безверье сильно, но желанье к тому, что пела мне
ты вчера ввечеру пригвоздить ничегонеделанье:
это лучше войны, дуэли, распятья, вируса,
верных слов пустоте вроде скучная, лучше смилуйся
и вали к своему недовольному жизнью миру ты:
от Христов и крестов здесь остались сплошные Ироды,
тут не любят детей, а людей – подчеркну – тем более.
Нет любви, извини… Посему не могу о боли я…
не могу, не хочу говорить – будто что-то чувствую;
не бывать нам в раю, заедая нектар капустою:
суть совсем не в тебе, хоть и манит нагая рощица
тела вспомнить о том, что любовь никогда не кончится,
всё ещё впереди, хоть совсем не такого сорта мы –
чтобы смерти служила порочная связь абортами.
Да, естественно, можно считаться слепым невеждою,
что потребует к чёрту расстаться со всей одеждою,
и забыться на миг, обращённый забралом к вечности,
доверяя охально конец пятерне конечности,
да судить свысока о никчёмности мироздания,
но поскольку давно оказался с тобой на грани я,
разве стоит обман наделять правотою истины?
Новые день на дворе, но по-прежнему столь расхристаны
и бедны перед миром (сказал бы открыто – дети) мы,
что в траншею греха обратились давно отметины,
полагаю, любви. Коли в сердце моё попало что,
то, увы, – не стрела, но возможно – твой взор русалочий,
и покуда листаю на кухне я сборник Готфрида,
ты грустишь о подводном царстве на фоне города,
что в окне неустанно маячит бумагой скомканной:
нет под люстрой медуз и за щупальцами осьминога мой
бегло взор не скользит, потому что за черной мамбою
текста жадно следит… но как часто сплетает с ямбами
океан твой тоска! дай лишь вспомню о речи плачущей,
в башне слов неизменно вселенную нашу прячущей.
Знать, пленённая бытом, живой экспонат кунсткамеры
жития на земле, ты мечтаешь вернуться на море
и почувствовать то, что никто никогда не чувствовал.
Между миром и морем преградой сто лет не хочу вставать,
но покуда держу, о любви расскажу не более,
чем и сам испытал – ибо прикосновенье боли я
не смогу описать ни в словах, ни ударом по столу.
Новый день на дворе лучше встретим молчаньем просто мы.
ID:
765394
Рубрика: Поезія, Лірика
дата надходження: 11.12.2017 16:09:18
© дата внесення змiн: 11.12.2017 16:09:18
автор: Гарде
Вкажіть причину вашої скарги
|
Монументально, однако... 
