Когда смогу летать, а я тут лажу крылья,
всё собираю перья от самых разных птиц,
я полечу туда, где первый снег на жнивьях,
как кофточки с мохера на гнутых спицах жниц.
Когда поля все сжаты, они садятся в кресла
и вечерами вяжут, не покладая рук.
Их пальцы узловаты, на непогоду чресла их
беспрестанно ноют от трудовых потуг.
Вслух таймер на стене отсчитывает время,
которое их бог им с блага оделил.
И каша в чугуне и на приступке семя,
обро́ненное бог знает когда на настил.
И в светлом уголке фаянсовая кошка
без счёту лет подряд охотится на мышь,
и выцветшею тканью уряжено окошко,
и гипсовый амур упитан и бесстыж.
А поле за окном белеет и белеет.
А небо за окном — обросший назорей,
умаянный старик болеет и болеет
и отрубями кормит несметных сизарей.
И в тот момент когда, они, собравшись в стаю,
невиданным числом зашторят горизонт,
вступаю на стерню и перья подбираю
обро́ненные ими на много лет вперёд.
OSAlx2о24-о8
Magnus Enckell Death′s walk 1896
ЗЫ. Назорей (ивр. נָזִיר [назир> «посвящённый Богу») — в иудаизме человек, принявший обет (на определённое время или навсегда) воздерживаться от употребления винограда и произведённых из него продуктов (в первую очередь, вина), не стричь волос и не прикасаться к умершим (Чис. 6:1-21). Степень святости назорея приближается к святости коэна и даже первосвященника. В случае нарушения обета назорей должен остричь голову, принести искупительную жертву в Храме и начать свой обет сначала.
