Давно не в моде честь и стыд, всё мельче разума мгновенья,
и homo sapiens как вид достоин разве что презренья.
Но презирать - нехитрый труд. Куда сложней иные фазы:
любить людей, сейчас и тут, в эпоху Бучи и Кфар-Азы,
в век несуразностей и дрязг, затей, кончающихся фарсом,
когда дуркует Илон Маск, и лизоблюдит Такер Карлсон,
сквозь все подлянки и понты, во всех углах чумного света,
любить таких как я и ты - как тот чудак из Назарета.
Ветхозаветного узла преодолев тугое сито,
он был врагом любого зла - но не любого индивида:
был всяк по-своему прощён в окрестных скиниях и кущах.
«Ликуй, Варавва, ты ещё не худший homo из живущих...»
От иорданских берегов до Оболони и Капотни,
кто возлюбил своих врагов, тот стал воздушней и свободней.
Но смог не каждый возлюбить антропоцена завихренья:
- Ах, нам хотя бы просто жить, не разрываясь от презренья!
