Года промчались, как расстались мы,
конечно, всем желаньям вопреки.
Но разве могут что-то старики
противопоставить силе тьмы? –
лишь только безутешности надрыв,
глаза съедающую соль своей слезы.
Хоть в обезьяний год, хоть в год козы
рабом идёшь туда, где ждёт обрыв,
безропотен, смирен – жизнь такова! –
имеет всё начало и конец.
Но мысли тяжелее, чем свинец,
от них трещит до вскрика голова.
– Зачем страданьями венчается исход,
и кто даёт команду на мученья?
Способен на садистские влеченья,
считаю я, лишь только идиот.
Как истязал бессильную тебя
и заставлял беспомощно рыдать!
Не знаю, как мучителя назвать
я по сегодня: Бог? Палач? Судьба?
Но их я за мучения твои
паскудными словами обозвал.
Лишь ты одна – мой вечный идеал,
объект моей негаснущей любви.
