Меня лепили все, кому не лень, как статую из гипса или воска.
Исправить внешность, голос даже тень пытались все, на сколько это можно…
И каждый скульптор оставлял свой след на белом теле фАрфорных изгибов.
Он сам решал, что нужно мне, что нет, когда мне жить или когда погибнуть…
Лишь вниз летела гипсовая пыль от сильных рук, чрезмерных их желаний.
Но каждый мастер обо мне забыл, хочу ли я, чтоб он меня исправил.
Меня лепили все, кому не лень, чтоб изменить и под себя подстроить.
И так противно под руками тлеть того мужчины, что тебя не стоит.
Но статуя безмолвна, холодна. Она не закричит от сильной боли.
Она все стерпит, чтоб не быть одна… Хотя одной уж лучше, чем в неволе…
