Осень платье меняла по несколько раз на дню,
как капризная светская дама до выхода к прессе.
День за днём привыкало сознание к дежавю,
путешествуя по знакомым местам в экспрессе.
Становился жестокой пыткой роскошный пир,
в туфлях ступни болели сильней, чем от трения берцев,
загустевший туман не давал рассмотреть весь мир,
а под градусом - бешено билось тугое сердце.
Здравый смысл сзывал на помощь весь опыт лет.
Спекулируя нежностью - в цели стрелять опасно.
Проникая насквозь, убивал нереальный свет -
след побед твоих, тихо одержанных, ежечасно.
Смелость лихо шагнула из огненной в полынью,
по душе оказались яства придиркам гурмана,
ненавязчиво пробуя это конфликт-меню,
воздавая почёт шеф-повару ресторана.
В высшей степени обладая догадкой чувств
и достоинством, что хвала для любого чина,
забирая в свой плен , без всяких к тому искусств,
овладел так, как может владеть лишь один мужчина.
Избавляя с улыбкой от козней завистливых сук,
жизнь не раз против шерсти язвительно прочесала
и настольною книгой изысков любовных наук
представала на оба колена со взглядом вассала.
Отдавала другим остывших чувств миражи,
как кольцо с позолотой был обруч осеннего солнца.
Жаль, что нет эвтаназии для непокорной души,
что, смакуя, обходит законы природы и бьётся.
Разжигая порыв и нательный снимая крест,
предаваясь с тобой расточительному пыланью,
стать желанней и слаще - в медовой ночи невест.
Нет, не думаю... Это, всё таки, жамевю.
уф... 
