Мне осталось жить всего двадцать сигарет
И тридцать метров.
Из памяти твой силуэт
Сдувало ветром.
Я позвонил матери и помолчал в трубку.
Тебе не звонил вовсе, хоть пьяный.
Туфли снял и стал босым, трупом,
Ощутив бетон ступнями.
Бросил взгляд в небо, втягивая дым,
Старался не смотреть вниз.
А там зеваки из толпы
Набирали ноль два и ноль три.
Я представил: мое тело лежит зигзагом.
Мои пальцы пианиста ломает от ударов.
И что-то в голове кричит: "не надо",
Но без нее мне жизнь не нужна и даром.
Я и не заметил, правда, уже в пачке было пусто.
Хотел позвонить любимой - телефон разрядился.
И чем лежать на машинах покалеченным трупом,
Лучше бы, наверное, спился.
Но пальцами щупаю пропасть,
И чувствую, как меня все достало - бранью.
Я так давно ждал этот голос...
Голос, который покоем манит... манит.
