Кто сказал, что ушедшему не больнее, чем брошенному?
Как ты, близкий, далекий, родной и чужой, хороший мой?
Во дворе звонко птички дерутся над хлебными крошками,
туча падает мартовским снегом, в нагие ладошки мне,
и становится невыносимо, но тонкое лезвие
режет прошлое,
и последствия.
Не впервые пытаюсь содрать слишком чуткую кожу я,
что тобою знобит, - эта дрожь по годам сладко прожитым,
а в груди кипяток, я его заедаю мороженым,
улыбаюсь, чтоб ложь лабиринтами шла осторожно, но
мне становится невыносимо… апрель острой бритвою
режет прошлое
поле с битвами.
Джутом снова петлю тянет память ночами бессонными,
громко каркает боль беспощадною черной вороною,
ветры ветками в окна стучат, завывая драконами.
Май цветет абрикосом, тоска перешла в монотонную.
Даже эта весна без тебя оказалась мне ношею
неподъемною…
Где ты, прошлое?
