(диагноз, вроде бы, не подтвердился,
ждём результаты гистологии и пр.)
~
Дней шестьдесят ещё до января...
В окне напротив кто-то моет раму.
Сгребают листья дворники (всё зря),
сзывают звоны верующих к храму.
И ностальгия в душу, как пацан –
через забор, прокралась незаметно,
как в детстве пальцы греет мне стакан
с душистым чаем с мятною конфетой...
Как женщина, стоящая в окне,
когда-то отмывала стёкла мама.
Я помню (шесть, наверно было мне), –
читал усердно: ма-ма мо-ет ра-му,
и Ма была тогда так молода,
лучилась вся неудержимым светом...
Сглотнул, – забрало время все года,
и красоту украло незаметно.
Я отвернулся, чтобы слёзы скрыть,
не жаловалась мама, мама – стоик:
она терпеть не выносила ныть,
но выдавали запахи настоек,
что Ма сдаёт... Сегодня банный день, –
я помогаю немощной помыться.
Она ворчит, что одолела лень
её, и даже есть сама ленится...
Смущаясь, прикрывает наготу –
не свыклась и стыдится мама сына.
Мочалкой аккуратно спину тру,
не сильно, ма? Кивает: мол, не сильно.
Ведём неторопливый разговор,
расчёсываю волосы гребёнкой
волнистой, уцелевшей с давних пор,
когда сама была ещё девчонкой.
Наш разговор житейский обо всём,
ведь жизнь её, как целая эпоха.
Расспрашивает о житье моём...
Ни слова как ей ночью было плохо...
Чай допиваю сам на кухне я,
отвёл её прилечь, устала мама...
Мне врач сказал: «Ей срок до января».
В окне напротив мама моет раму.
.
Молодец... Здорово!
