Что-то непонятное происходит в последнее время с нами и нашим сознанием. Мы все чаще и настойчивее начали увлекаться искусственными вещами. Мы употребляем искусственную еду, носим искусственную одежду. У нас искусственные стандарты красоты. Стандарты поведения у нас тоже искусственные. Иногда смотришь на ужимки очередного "звездного открытия" и испытываешь отвращение: от эмоций, мыслей, фраз так и несет силиконом, из которого вылеплены части его тела. Когда-то бытовало такое понятие - "кич". Грубая, пустая подделка под натуральность. Кичем в разные времена считались разные вещи, но все они были материальными, бытовыми. Например, фарфоровые слоники в ряд на этажерке. Или некоторые манеры: растягивать слова, или отставлять мизинец. Но, чтобы кичевыми были личности! Такая редкость попадала в книжки, как Эллочка-Людоедка. В наше время впервые кичевые личности - не объект для издевок. В эти выходные я смотрела по телевизору передачу о громкой вечеринке, затеянной одним молодым искусственным "дарованием". Оно, видите ли, решило отпраздновать вторую годовщину своего "творчества". Я бы и внимания не обратила на этот репортаж, если бы не увидела на этой вечеринке лица по-настоящему талантливых и уважаемых мною людей далеко не юного возраста. И так мне стало грустно! Ну, зачем пришли эти люди? Неужели и вправду отдать дань "таланту" хозяина? Не думаю, что интересы этих людей - такая вопиющая безвкусица. Не думаю также, что им больше негде, как сейчас говорят, засветиться. Да, и поесть, думается, у них дома хватает. И рестораны для них - обычное дело, а не праздничный моцион. Смотрела на их поздравления, неискренние интервью, и спрашивала сама себя: если мы, взрослые люди, не будем говорить правды нашим детям, кто тогда ее скажет? Кто скажет молодому "творцу", что две скопированные с западной попсы песни, "спетые" смоделированным компьютером, искусственным голосом на фоне смоделированных тем же компьютером пейзажей, приправленных обнаженными силиконовыми куколками, ничего общего не имеют с настоящим творчеством. И даже рядом с ним не стояли.
Повезло старикам! Рядом с ними были не поблажливые "коллеги по цеху", а принципиальные и требовательные учителя, время которых, к сожалению, проходит. Мой двоюродный дед - известный актер, когда-то рассказывал мне, как относился к своим студентам гениальный Бучма. Требовал нещадно и гонял до седьмого поту. Однако же, когда дед заболел туберкулезом, именно Бучма протянул руку помощи, позвал врачей, дал денег на еду (это было голодное послевоенное время). Однако, милосердие для него не имело ничего общего с поблажливостью, как только подопечный поправился, требования к нему утроились - пропустил много, нужно нагонять. Это был настоящий учитель. У него было то, чего нынешнее поколение взрослых и успешных не имеет, - требовательность и ответственность. Настоящий учитель - не профессия. Это призвание. Это - дар брать на себя ответственность за все и всех, кто тебя окружает. К сожалению, настоящий учитель - крайне редкое явление в наше время. Вымирающий вид. Скажете, преувеличиваю? Нисколечко! Когда учитель вашего ребенка говорил с вами о его будущем? Когда вы видели настоящую обеспокоенность начальника тем, как у вас идут дела на работе? Я не говорю о тех случаях, когда дело упирается в финансы или другие "кровные" интересы начальства. Когда ваши пожилые соседи говорили вам, что думают о вашем житье-бытье? Есть ли у вас старший друг, который скажет вам неприглядную, горькую правду, не боясь конфликта или разрыва, не заботясь о собственном удобстве и комфорте? И разве не собственные интересы (чаще всего финансовые) привели талантливых, заслуживших своим творчеством уважение людей на ту пресловутую вечеринку? Ведь им, взрослым и знаменитым, по большому счету, плевать на судьбу этого молоденького самовлюбленного дурачка.
У нас у всех одна проблема. Я назвала бы ее проблемой "силиконового сердца". Силиконовые стандарты, в окружении которых нам приходится жить, влияют на наши сердца, наше сознание намного сильнее, чем нам бы хотелось и даже сильнее, чем мы можем себе представить. Вот вам доказательства. Психологи провели простой опыт: десятерым подросткам 14-16 лет показывали кинокадры страданий людей и животных. Кадры были документальными, не смоделированными, не срежиссированными. В это время чуткие приборы фиксировали физическую реакцию организма. Так вот, только трое из десяти ребят на физическом уровне восприняли увиденные страдания как свою собственную боль. Приборы зафиксировали такую же картину , как и при нанесении физической травмы. Остальные семеро отреагировали
равнодушно, физическая картина состояния их организма существенно не изменилась. Потом на место подростков пришли десять зрелых людей. И все десятеро отреагировали на увиденное так как будто боль была их собственной. Вывод - простой до мурашек по телу: лет через десять - двадцать мы с вами будем иметь врачей, учителей, чиновников, руководителей, соседей, которые в принципе не будут способны сочувствовать, сопереживать, любить. Нам не придется на них рассчитывать. Они не будут умышленно жестокими, не будут казаться монстрами. Внешне, это будут обычные люди. Но, вот только сердца у них будут силиконовые - искусственные, абсолютно не способные сочувствовать в беде, сопереживать чужому горю. Они уже сейчас живут рядом с нами, вот здесь, рядом. Молодой человек, работающий у нас на фирме водителем, разведен с молодой женой. Где-то совсем недалеко растет без отца его маленький сын, которого отец не видит и видеть не хочет. Думаете, он признает, что поступает подло по отношению к ребенку? Если бы! Он говорит: "Когда мой сын вырастет - он меня поймет". Рядом с молодым человеком живут его вполне взрослые мама и папа, и никто из них не объяснит этому молоденькому дурачку, что его сын не просто не поймет его, он никогда не простит отца, отрекшегося от него еще в колыбели.
Ну, допустим, этот мальчик - молод и глуп. Вот вам другой пример. Вполне взрослый мужчина, читая мои публикации, написал мне по электронной почте. Письмо было настолько умным и тонким, что я ответила, что делаю крайне редко. Завязалась переписка, и выяснилось, что мы еще и ровесники. И что же вы думаете, предложил мне этот красивый человек? Он предложил мне - женщине далеко на пятом десятке - прислать мои фото в полный рост. Я была настолько обескуражена, что сразу и не поняла, думала, он шутит. После моей жесткой отповеди, он замолчал, но так, по-моему, и не понял, насколько меня оскорбил своим предложением.
Душа стынет от мысли, что воспитателями целого поколения силиконовых сердец являемся мы - люди зрелого возраста, те, кто по опыту, годам, мудрости должен бы быть учителем. Мы - увы! - не учителя. Мы мотивируем свое нежелание быть требовательными к молодым очень гуманными вещами: мы, де, натерпелись, пусть хоть они поживут в свое удовольствие, сытой спокойной жизнью, полной тех удовольствий, о которых мы могли только мечтать. Однако, будем честными с собой: на самом деле мы - безответственное и ленивое поколение. Мы росли и мужали в стране тотальной лжи и воровства. Мы - потомки предателей, оговаривавших в сталинские времена своих близких, коллег и соседей, чтобы самим не попасть в ГУЛАГ. Смолоду на работе мы привыкли делать вид, что работаем, в то время, как государство делало вид, что нам платит. Вот так мы и научились: если стать в темном уголочке и крепко зажмуриться, - то наших проблем никто не заметит. А они - проблемы эти - как-нибудь сами рассосутся.
Когда я впервые всерьез задумалась о христианстве, была неприятно поражена. Мне казалось, что это должно быть нечто необыкновенно милосердное, терпеливое, мягкое и комфортное. А оно, с его бескомпромиссным требованием полной, голой, неприкрытой и не завуалированной правды, открылось мне отнюдь не комфортным. Христианство, с его основным заданием "идите и научите!", требует быть учителем. И, значит, брать на себя ответственность и быть требовательным к тому, кто рядом. Оно дало мне понимание: проблемы не рассасываются, они не имеют такой способности. Они имеют только способность накапливаться. Чтобы избежать катастрофы, их нужно решать. А для этого крайне необходимы требовательность и бескомпромиссность.
Самым ярким примером бескомпромиссности в моей жизни был давний поступок теперь уже покойного мужа. Как-то воспитательница детского сада пожаловалась, что наш сын ударил другого мальчика в пах. Мой муж, вместо ругани и нотаций, взял малыша за болезненное место и слегка сдавил.
- Больно? - спросил после вскрика сына, - А если ногой?
Малыш расплакался и пообещал никогда больше так не делать. А на мой упрек в бездушности муж просто ответил:
- Как же он поймет, насколько это больно, если сам этого не почувствует?
Изучение проблемы силиконовых сердец дало мне, много лет спустя, понимание и признание правоты моего мужа. И понимание того, что мудрый отец не должен жалеть для сына розги, если он по-настоящему любит своего ребенка. И это вовсе не означает, что любящие родители должны бросаться портить зеленые насаждения, запасаясь розгами. Однако, как вы думаете, почему участвовавшие в опыте подростки не были способны сочувствовать чужой боли? Почему нормой для зрелого мужчины оказались правила сайтов знакомств, где собеседника выбирают, грубо говоря, по экстерьеру? А если бы у меня не было ног?...
Причина возникновения синдрома силиконового сердца - тотальное попустительство и толерантность. Мы разучились видеть правду, говорить правду, жить по правде. Мы обожрались комфорта. Чем любить, учить, требовать и наказывать, мы предпочитаем включить мультики, или запустить компьютерную игру. Виртуальное насилие льется в наше сознание и неокрепшие души наших детей таким потоком, что психика, защищаясь, выключает сердца, спасая их от передоза. Мы перестаем реагировать. Сначала в виртуале. А потом и в реальной жизни.
Исправить ситуацию можно только требовательностью и прямотой. Для этого нам нужно включить режим запрета на виртуальное насилие и не пытаться увиливать от реальных страданий. В рамках здравого смысла, разумеется.
ID:
255253
Рубрика: Проза
дата надходження: 21.04.2011 16:35:24
© дата внесення змiн: 21.04.2011 16:35:24
автор: alla.megel
Вкажіть причину вашої скарги
|
