брату.
как уберечь твое львиное сердце, когда у меня давно нет ни единого шанса из десяти возможных?
своих собственных монстров я приручила и теперь крепко держу на поводке из рифмованных строчек.
милый, родной мой, у нас с тобой на двоих была не только общая детская комната,
но до сих пор остается душа, разделенная поровну -
тянет в груди у тебя - и у меня внутри невыносимо жжет и щекочет.
сколько раз ты спасал меня? теперь пришла моя очередь.
единственное, о чем я жалею, что стихи мои - не саморезы, что вгрызаются дрелью с жужжанием глубоко под кожу.
и слезы мои - это не серная кислота, что разъела бы тех, кого мы подпустили так непростительно близко.
душа моя, за свои двадцать три года я поняла, что в моей жизни нет никого дороже
семьи. что все эти любови не стоят ни морщинки, ни седины
мамы..
я бы стала броней. я бы стала железобетоном. я бросалась бы на амбразуру одной из первых.
я была б хоть мужчиной, хоть дьяволом, хоть Гитлером в юбке.
я материлась бы, как рядовой солдат, собирала б калашникова за полминуты.
и кричала бы -
уберите от моей семьи руки.
уберите от моей семьи свои грязные руки.
