Кто-то играет на виолончели,
Невыносимо фальшивя все «ре».
Мерно скрипят пожилые качели.
В старом, обветренном, тихом дворе.
Город воскресная ждёт беззаботность.
Солнце висит над усталостью крыш.
Можно забыть, хоть на день, о работе.
Полдень. Двенадцать. Ты всё ещё спишь.
Облюбовал полированный столик
Утренний кофе, к полудню остывший.
- Нет, я не сплю. Ой! А времени сколько? -
Отклик на шорох, тебя разбудивший.
Не отвечаю. Оставлю в покое
Сон твой. Присяду лишь с краю постели.
Нарисовать бы портретик с любовью
"Спящая нега" тонами пастели.
Запоминаю лицо на подушке,
В милых веснушках чуть вздёрнутый нос.
Хвалятся гордо серёжками ушки,
Глядя заманчиво из-под волос.
Шея, плечо цвета сливочной пенки,
Сонный румянец на бархате щёк.
Еле коснулся губами коленки,
Мягко настолько, насколько я мог.
Сон твой по-прежнему был безмятежен.
Тикали тихо стенные часы.
Мой поцелуй невесом был и нежен
(утром недаром побриты усы).
С пальцев руки осторожно к запястью,
Вверх по плечу, к спелой вишне груди…
- Я проспала кофе? - Да, моё счастье! -
Не щекочи, дай проснусь, погоди…
Дальше, возможны одни многоточья.
Вихрем шальные минуты летели.
Их не запомнить. Одно помню точно:
Полдень. Скрипят пожилые качели.
Такое нежное...
