Сиреневое утро на пиках старых крыш
Играет ветрогоном и нежится в лучах.
В чердачное оконце стучит: «Привет, малыш!»
Посапывает носик. Подушка горяча
От красочных мечтаний, не наяву – во сне.
Он слоников считает, и ловит пузыри,
И рак его катает на огненной клешне,
И меч булатный дарят ему богатыри,
И руки обнимают. Теплее и нежней
Которых не бывает. Лицом – в круги цветов
На ситцевом халате. Не оттянуть взашей!
Ванильно-сладкий голос: «Сынок, обед готов!»
И счастье выступает испариной на лбу,
Дрожит попеременно на кончиках ресниц…
С последней ложкой супа он выел похвальбу:
«Какой же молодец ты, неугомонный принц!»
А принц в слезах смеётся – ведь снова он любим.
И кучеряшки сына щекочут мамин нос.
Не нужно вовсе света - так солнечно двоим!
Но бьётся луч в окошко, пронырлив и раскос.
И падает на принца, на царство, что в избе,
На сеновое ложе, на выцветший портрет,
Который прижимает малыш сквозь сон к себе, -
Всё обнимает маму, пытается согреть...
Неужто - сон? Он слышит: в укромном уголке
Грызёт краюху хлеба прожорливая мышь.
Слеза – дорожкой белой по сажевой щеке.
И утро отступает. – Поспи ещё, малыш...
