Поступление.
Никогда не сожалейте о содеянном благородном, бескорыстном , по зову души поступке, подождите немного и все воздастся сторицей. История моего поступления в мединститут интересна, необычна и поучительна .Когда я ее рассказываю коллегам или при случайной встрече со знакомыми, скажем на день Медработника ,Новый Год- обычно никто мне не верит , могут ехидно улыбнуться, но всерьез ее не воспринимают. Однажды моей матери в школе, где она работала завучем, представилась возможность
помочь школьнику , его звали Николаем, внуку уборщицы той же школы второгоднику, лентяю и хулигану. За что она была ругаема отцом и долгое время выслушивала колкости, насмешки с его стороны при каждом удобном случае. Как-то , на большой перемене, возле туалета этот балбес избил девчонку из параллельного класса, на замечание о недопустимости курения в школе. Получился грандиозный скандал, с привлечением инспектора детской комнаты милиции, родителей и учителей школы. Директор вынужден был отреагировать , на случай хулиганства и несмотря на мольбы бабушки , приказом исключил его из школы, с последующим направлением в специнтернат, закрытого типа. Уборщица- тихая , горбатенькая, незаметная женщина, бросилась к матери в ноги, со слезами, причитаниями, умоляя не отсылать ребенка в интернат. Все понимали, что в таких учреждениях не воспитывают достойных граждан, а формируют уголовников. Мать, известный в школе доброхот, взяла под контроль ситуацию и первым делом обратилась к директору, за содействием, но тот серьезный, жесткий, прошедший войну , боевой офицер, не менял своих решений и категорически отказал. Нужно было знать мою мать. Это ее не остановило, а раззадорило. Подняв на ноги все, что только можно было поднять опекунский совет, райком комсомола, райком партии, милицию, где она доказывала, объясняла, требовала, убеждала, обещала личное участие в воспитании подростка и надзоре за ним в последующем, наконец на втором месяце хождений убедила всех, даже категорически настроенных противников и они сдались. Непутевого вернули в класс, где он публично извинился перед девчонкой и обещал впредь вести себя прилично. Прошел год, эти события отошли, рассеялись, стали забываться.
Жизнь продолжалась в обычном рутинном ритме, без особых происшествий и ярких событий. Весной 1966 года, в один из уже теплых апрельских вечеров, со мной случилось несчастье. В клуб на десятой станции Большого Фонтана на танцы явился местный идиот, пьяница и дебошир Колька, по кличке «Махно», прозванный так за длинные волосы и старый отцовский военный китель, который он носил зимой и летом. В разгар веселья, когда разгоряченная толпа танцевала, под популярную тогда и сегодня песню «Венера»- ансамбля «Шоукен – Блю» и дружно подпевала исполнителям припев «Шиз-гарри», он вышел неуверенной походкой подвыпившего человека в середину зала и достал из внутреннего кармана немецкую ручную гранату. Народ замер, девицы заверещали и бросились к выходу. Видимо почувствовав кураж от произведенного эффекта, дернул за кольцо. Хлопок меня оглушил, вспышка, дым , пыль, вопли, стоны , суматоха. Трое стоявших рядом со мной упали, я почувствовал невыносимую боль в правом глазу. Пострадавших развезли по больницам на скорых.
Итог вечера трое убитых , сквозное ранение глаза, «Махно» оторвало кисть правой руки. Я попал в институт глазных болезней имени академика И.П.Филатова. Сделали операцию, чтобы не двигал головой , бинтами перевязали глаза и привязали к койке. Учился на слух, учителя приходили в больницу и давали уроки по основным предметам . Через три месяца, от обездвиженности и пребывания во мраке, начались галлюцинации, так бывает у внезапно ослепших. Из-за возникшего осложнения , сняли повязку. Обнаружив сильное воспаление глаз, на консилиуме решили пойти на удаление глаза и осколка. Провели шесть операций прежде, чем добыли осколок из мозговых тканей. На операции , лечение, реабилитацию ушло около года. Выйдя из больницы, сразу приступил к подготовке к экзаменам в ВУЗ. Наша соседка , узнав о постигшем семью несчастье, предложила родителям оказать содействие в поступлении в пищевой институт на факультет виноделия. Она там преподавала, имела научную степень и являлась ответственным секретарем приемной комиссии. За проявленное участие, отец взялся восстановить утерянные и разрушенные зубы соседки. Я готовился, она вечерами проверяла мои знания, давала задания. Все шло по разработанному родителями и преподавателем плану. Однажды ночью, за две недели до вступительных экзаменов, Нину Ивановну Пятигорскую арестовали, посадили в «воронок» и увезли…Вернулась она, как я узнал, спустя годы, через семь лет, просидев от звонка до звонка, из-за доноса родителей , одного из абитуриентов. В доме наступил траур. Родители пребывали в жестокой депрессии, мать плакала по ночам, отец не вынимал папиросы изо рта что-то бормотал, возмущался . Гнетущая обстановка длилась неделю. Один я находился в спокойном расположении духа. Особо поступать куда – нибудь не хотелось, но было всепоглощающее желание веселиться , при полной свободе. Как сейчас помню, в понедельник, воодушевленная и радостная мать, после работы, буквально влетела в дом, схватила под руку, только что вернувшегося с работы отца и увлекла его в спальню, где они заперлись. Я, в это время лежал на кушетке и штудировал учебник химии. До меня через закрытую дверь долетали громкосказанные отдельные слова и фразы, в основном отцовские. Я прислушался.
- Ты в своем уме. В мединститут нашего сына будет устраивать школьная уборщица. 1500 рублей – это не сумма.Я знаю, сейчас за гарантию поступления отдают квартиру или новый «Жигули». Я скорее поверю, что она , под благовидным предлогом , хочет взять деньги , в безвозвратный долг, на нужды семьи, ты ведь знаешь , как они бедуют. Я известный в городе стоматолог, не могу подобраться к приемной комиссии. Идут проверки, провокации, аресты, никто даже разговаривать на эту тему не хочет.
- Значит ты не соизволишь помочь нашему сыну, настаивала мать. Если так, то я эти деньги одолжу, но я буду знать, что мы сделали все от нас зависящее в этой ситуации.
- Ну хорошо, хорошо, сдался отец. Я согласен на помощь семье санитарки.
- Не санитарки, а уборщицы.
- Ах, да извини, оговорился. Все стихло…
Далее происходило все в тайне. Мать отвела меня подавать документы, зная мое нежелание куда-либо поступать. За день до начала экзаменов вместе получили экзаменационный лист. В списках я значился, под номером тринадцать, несколько смутило число, но в молодости, я не был суеверным.
Первого Августа в шесть меня подняли, одели, накормили и за руку повели в институт, чтобы я по дороге не потерялся. Пришли к главному анатомическому корпусу, который был построен первым, в комплексе зданий мединститута, при Николае Втором в 1898 г. Два комсомольца пропустили меня внутрь, в большую анатомическую аудиторию. Там , за столом сидели двое мужчин. Один из них восточной внешности, второй обычный. Берите билет молодой человек садитесь, готовьтесь, выпалил скороговоркой обычный. Первый и второй вопросы мне были знакомы, а вот третий озадачил. Он начинался с закавыристого слова, которое я не знал и не мог понять суть вопроса. Я толкнул локтем соседа справа, но тот грубо отмахнулся , тогда я толкнул соседа слева, это был парень в матроской форме и он мне шепотом объяснил значение неизвестного мне слова. Успокоившись, стал наблюдать , за отказавшим мне в подсказке ,абитуриентом. Он сдавал экзамен преподавателю, восточной внешности, как позже я узнал, его студенты называли китайцем, а рядом сидящего Коля- Петя. Сдающий горячился, что-то доказывал, возмущался, жестикулировал руками. Наконец экзаменатор не выдержал, резко отшвырнул его экзаменационный лист, сопровождая свой жест речью.
- Идите и больше никогда не пытайтесь проникнуть сюда. Вам не место в медицине. Оценка неудовлетворительно…
Я отвечал быстро и уверенно, когда закончил освещать третий вопрос и сдал лист с решенной задачей, экзаменатор сунул мне в руку экзаменационный лист и выдохнув произнес «идите». С матросом вышли из здания, на ступенях нас окружила толпа поступающих. Спрашивали номера билетов, вопросы, , ответы. На вопрос какой-то девочки, какую я получил оценку, не ответил, я не заглядывал в экзаменационный лист. Подошли родители, с тем же вопросом, я молчал, тогда отец выхватил желтоватый листок из моей руки, где под фамилией с инициалами и номером группы, четко, черными чернилами в первой строке было выведено красивым почерком «химия--- отлично» и две подписи преподавателей.
- Ну молодец воскликнул отец и мы вместе пошли пешком в сторону Дерибасовской. Дома родители снова закрылись в спальне. До меня долетало.
- Это чистая случайность.
- Ты что не веришь в способности своего сына?
- Он возможно показал кое-какие знания, но скорее всего повезло с билетом.- твердил отец.
Далее я не слушал, а открыл учебник по физике.
Все повторилось, только сдача экзамена проходила в другом крыле здания, там располагался музей.
Заспиртованные и заформалиненые человеческие органы, зародыши, головы младенцев, срезанные с трупов кожи с татуировками и прочее, все это в последствие уже будучи студентами мы назвали «картинной галереей». Вечером , после успешной сдачи экзамена, к нам домой с дочерью пришла папина сотрудница и попросила меня рассказать, как проходил экзамен, номер билета, вопросы, ответы , задачу. Я все подробно описал словами, мать девочки записывала и охала. Как оказалось ее дочь должна была завтра сдавать физику в Медине. В среду в главный корпус института, на сдачу последнего экзамена по сочинению, я шел уверенно. За пазухой к майке скрепкой были прикреплены
Пятнадцать проверенных сочинений, с межшкольной олимпиады по литературе и языку, которые я надеялся использовать при удобном случае. Воспользоваться ими, к сожалению, не удалось, рядом весь экзамен стояла преподаватель и следила за каждым моим движением.
Пришлось все писать самостоятельно. Первую страницу я занял отрывком из стихотворения Маяковского со строками «Труд, Мир, Май», его я знал наизусть со всеми знаками препинания , которых у этого поэта великое множество. Следующие листы исписал простыми предложениями без знаков , на общую тему «Комсомольцы- Добровольцы». Сдал написанное первым и умчался на пляж санатория им. Горького, где меня ждали ребята, с молодыми киевлянками с завода «Арсенал», которые отдыхали в больших армейских палатках по двадцать человек на территории дом отдыха «Ударник», в то время примыкавшего к санаторию. Домой естественно я не попал. Всю ночь жгли костер за пригорком, чтобы не увидели пограничники. Купались, обнимались, целовались, пили домашнее вино, пели песни под гитару, веселились от души, как может веселится только молодость.
Проснулся у девчонок в палатке только к обеду на следующий день. И тут явился наш ударный боец Толик Грузин и сообщил, что отец меня ищет по всему району и предложил идти домой , видимо что-то срочное.
Дома за столом пили чай двое комсомольцев, я их узнал, они стояли у входа в «анатомку» на экзаменах. Мать их угощала печеньем и медом.
- Вам юноша предстоит завтра с вещами быть утром у входа в главный корпус. Поедете со студентами в колхоз, на помидоры. Будете зарабатывать деньги на памятник Н.И. Пирогову -, произнес светловолосый.
- Позвольте ребята, включился в разговор я, списки поступивших вывесят только двадцать пятого августа , а сегодня только одиннадцатое.
- Вы уже поступили, Вы студент мединститута, у вас три пятерки, можете со спокойным сердцем ехать на сельхозработы. Значит все- таки поступил, прошептал скорее для себя я и непроизвольно улыбнулся. Вот так начался новый этап в моей жизни. Уже работая врачом, однажды случайно, консультируя умирающую от рака уборщицу, тетю Галю узнал тайну своего поступления в медин. Оказывается тетя Галя имела старшего брата ИОВ , по ранению в руку, Он преподавал историю КПСС и был одновременно освобожденным секретарем парторганизации мединститута, на правах райкома. Второй человек в ВУЗЕ после ректора. В благодарность за внучатого племянника, отреагировав на уговоры тети Гали, он согласился посодействовать моему поступлению . На этом казалось бы все, ан нет. По приезде из села, меня с отцом по повестке вызвали в прокуратуру. Сотрудница больницы, где работал отец, написала в Минздрав жалобу о том, что ее дочь , сдавая физику , взяла билет, по которому, за пять дней до этого, отвечал я , точно отвечая на те же вопросы по сообщенным мной ответам , но в институт не попала , получив удовлетворительно , вместо отлично. Прокуратура не нашла ничего лучшего, как рекомендовать ректору создать комиссию и повторно меня проэкзаменовать. Когда комиссия подтвердила мои знания, пошла новая жалоба, снова комиссия , снова переэкзаменовка и так четыре раза до Апреля следующего года. Только десятого, в день освобождения Одессы, расширенная комиссия с представителями Минобраза, Университета, мединститута, Облано и прокуратуры поставила точку в этой эпопее и я наконец, стал полноправным студентом. Выступая от имени комиссии, зав. Каф. Химии сообщила, что я проявил глубокие знания и их уровень соизмерим с уровнем знаний аспирантов и преподавателей, что делает честь студенту и коллективу медицинского ВУЗА. Конечно я сделал выводы из этих неприятных событий, конечно в дальнейшем подобные ляпсусы старался не совершать и все же хочу сказать
- Делайте добрые и бескорыстные поступки господа и ни о чем не сожалейте.
ID:
436633
Рубрика: Поезія, Філософська лірика
дата надходження: 11.07.2013 15:32:22
© дата внесення змiн: 11.07.2013 15:32:22
автор: doktor
Вкажіть причину вашої скарги
|
