Снова первое марта,
снова день рожденье,
я - никто в девятом колене,
я - никто своему поколению.
И звать меня соответственно:
серость и посредственность,
и на это первое марта,
меня тошнит,
словно Жан-Поля Сартра.
Нет, не день рожденья
и не день варенья,
а скорее уж дрянь рождения,
и варенье ваше тоже дрянь;
вот угораздило же родиться
в такую бездонную рань.
В такую бредовую ночь
с двадцать восьмого на первое
Богом забытого года,
со всеми своими дремучими "перлами",
прущими с горла.
Где же твоё варенье,
твой хрустящий киевский торт,
твоё английское
ангельское пение
и свечу задувающий рот?
Нет не варенье, а рвань и враньё
и не день рожденья,
а скорее уж тень рожденья,
и я тоже похож на тень
себя самого,
персонального, личного, своего
эго,
что бредёт по миру то ли Олегом
то ли просто олигофреном.
Какого хрена -
куда я бреду
в своём собственном персональном закоренелом бреду?
Вот угораздило же родится
в такую всемирную грязь;
в канун весеннего праздника
родится же такая мразь.
В эту грязь рождения,
падающий с высоты,
с маленьким детским пенисом
в руки всех несвятых.
