ты единственная, кто мне давала силу
устоять перед вечностью. руки милой,
как известно, подобны прекрасным птицам,
из которых возможно опять родиться
или разбиться, но суть едина -
я был тебе и отцом, и сыном,
преданным псом и самим пилатом,
замкнутым в стенах родной палаты.
я был последним святым под небом
и велиалом в тисках эреба,
выжившим, лишь по тебе, исида,
звезды сверяя, за шторой сидя.
я был отравой на дне бокала -
и ты меня вопреки взалкала.
но, отразившись друг в друге, вместе
вспыхнули и до зари исчезли,
тень мирозданья в себя вбирая
и вожделенье его о рае.
если мы - хаос, то очень больно
быть в подчиненье у тьмы и бога
с верой, живущей в безликой силе,
в то, что мы ведали, что просили.
