Мы познакомились без четверти осень. Тонкие руки под бледной словно лунный блик кожей и ореховые глаза. Неестественная худощавость тела не позволяла даже прикоснуться к этой хрупкой человеческой оболочке. Словно в замедленной съемке, он затягивался сигаретным дымом и были видны красивые скулы в профиль. Этот профиль нещадно взрывал все многолетние стены, которые строились во имя людей и вопреки их скудным попыткам протянуть мне ладонь для рукопожатия. Древесный парфюм заполнял бесформенное пространство балкона в самом центре Бангкока, дразнил рецепторы и обволакивал в томный кокон.
Мы пили виски с колой в каком-то захудалом мотеле. Лед давно превратился в одну большую льдину и приходилось руками отламывать куски в стаканы. Помню, как подошла к нему со спины. Меня остановил запах, который бы сейчас узнала с закрытыми глазами среди сотни других. Его затылок в спутанных волосах был ванильно-терпким, как вечерний луг, залитый росой. - Хочешь заполним эту тишину новой тишиной? - спросил он. Я не ответила, зная, что сейчас будет музыка. Всегда хотелось заглянуть к людям в плейлист или узнать название книги под защитной обложкой - для меня это всегда казалось чем-то интимным, - проникнуть в подсознание, прочувствовать чужие эмоции, 'подсмотреть' их источник. После этого - часто пропадал всякий интерес, они казались слишком похожими и предсказуемыми. Тогда, на прогоркшем от зноя и городской пыли балконе я замерла в нелепом ожидании. Внутренние мурашки вырвались из короба и уже мчали с невероятной скоростью во все направления. Страх разочарования вдруг превратился в приятную усталость, которая укладывала кисти рук на колени и отбрасывала голову на спинку стула.
Он разрезал картонный стакан, проделав отверстие и вставив конусообразный лист бумаги внутрь. Из самодельной колонки пел Том Йорк. Невероятная харизма незнакомца заставляла растворяться напополам с ним в кадре и заполнять этот город жизнью. Как долго мы знакомы? - подумала я. Сколько реинкарнаций подряд наши души врывались в город, набитый крысами и спящими на бордюрах людьми?
Это было словно в фильме: вся суета города ушла на второй план - только тощее тело, плавно рассекающее вязкий воздух, и дым, исходящий то ли из сигареты, то ли из самих пальцев. Я сжимала стакан с невероятной силой, стараясь не выдать себя за режиссерским пультом.
