Когда я плачу и море во мне дрожит
украденное из южного городка,
я вспоминаю, я же ловец во ржи*,
у меня колокольчатый смех и легка рука...
Пока ребёнок, который ко мне бежит,
расчерчивает тенью по облакам,
я буду делать то, что мне надлежит,
не зная, что сумею наверняка.
* «Знаешь, кем бы я хотел быть? - говорю. - Знаешь, кем? Если б я мог
выбрать то, что хочу, черт подери!
- Перестань чертыхаться! Ну, кем?
- Знаешь такую песенку - "Если ты ловил кого-то вечером во ржи..."
- Не так!Надо "Если кто-то звал кого-то вечером во ржи". Это
стихи Бернса!
- Знаю, что это стихи Бернса.
Она была права. Там действительно "Если кто-то звал кого-то вечером
во ржи". Честно говоря, я забыл.
- Мне казалось, что там "ловил кого-то вечером во ржи", - говорю. -
Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в
огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом - ни души, ни одного
взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью,
понимаешь? И мое дело - ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в
пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и
ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над
пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне
хочется по-настоящему. Наверно, я дурак». Сэлинджер «Над пропастью во ржи»
