На заснеженной дороге
черный след от сапога
человека или бога –
четкий, как сама судьба.
Сквозь него трава и влага
пробиваются, живут.
Неизбывна эта тяга –
создавать – везде – уют.
И в очерченном пространстве
возникает островок
временного государства –
до прихода новых ног.
Происходят здесь процессы
удивительные – ток
малых, но взаимных действий.
Веточка, и бугорок,
и бумажка от конфеты,
и окурок, и жучок –
попадают в грани следа,
притираются в комок
кругообращенья жилок
и пульсаций, вздохов, дел.
С высоты прохожих – милый,
незаметный, впрочем, всем –
свой мирок. В котором страсти
разгораются под час
небывалые. Вылазить
вдруг жучок захочет. Вязь
из травы и влаги – держит,
пропасть следа – глубока.
Сигануть из милых пешек
в дамки – трудно для жука.
И барахтается бедный,
упирается, пыхтит.
Видно, ждать ему до лета –
снег растает, и пути
все откроются. Размоет
след случайный. Побежит
наш жучок до ямки новой.
Свет для маленькой души
разливается луною
на очерченность следа.
Как же призрачны порою
и границы, и года.
Гулливеров путь случаен –
не сумеем угадать,
что мы в ямке повстречаем,
в отпечатке башмака
то ли солнца, то ли бога.
На дороге след опять.
В нем уютно – ненадолго,
мало место, и сбежать
тянет рано или поздно.
Но очерчена земля
лилипутов. Держат звезды, -
перепрыгнуть жизнь нельзя…
