В сотый раз беру я жизнь в кавычки,
сколько раз она брала меня.
Вновь рассвет купаю в тёплой речке,
как мальчишка красного коня.
Сколько раз сводили с нею счёты,
споря в кровь, до пены изо рта…
у неё - свои были расчёты,
у меня - своя же правота.
Пожимали руки мы насильно,
как в дворовой драке расходясь,
но глаза глядели замогильно,
кровною обидой затаясь.
Спорил с ней, да разве переспоришь,
у неё на всё готов ответ:
сколь гонись - меня не перегонишь,
всё едино – прав ты или нет.
Нет стихов… бумага и чернила,
а они – пожива для огня.
Скольких я до смерти залюбила,
возводивших до небес меня.
Я ору: нет ремесла поэта,
ни во что тебя не возвожу,
просто слово в полосу рассвета,
как коня купаться привожу.
Не суди, судить меня не в праве,
я пишу, но вовсе не для книг,
для того, чтоб здесь, на переправе,
кто-то мог сменить коней на стих.