Художник самозабвенно пишет. Не кистью пишет – душой. Носится со своим детищем точно с ребёнком малым. На протяжении многих лет переделывает, совершенствует. Картина становится венцом его творений и навязчивой идеей, капля за каплей высасывающей из него жизнь. Надломленный нечеловеческим напряжением, художник умирает, оставив миру непревзойдённое творение.
И вот холст, выдохнутый агонией творца, начинает самостоятельную жизнь. Его владельцами становятся представители французской королевской династии, позже – император Наполеон. Затем произведение оказывается в музее с мировым именем. С поклонниками картины частенько творится неладное: обмороки, вспышки агрессии. Некто прямо перед пресловутым полотном всаживает пулю себе в висок.
Музей этот гордо именуется Лувром. И по сей день холст пребывает в его величественных стенах. При длительных перерывах в работе музея картина тускнеет, но стоит посетителям заполнить залы, как она оживает, наливается сочными красками.
Невероятно, не правда ли? Невероятно, но факт. И самое удивительное, что на полотне изображена не личина Князя Тьмы, не сущность Ветхозаветного Молоха, а печальная улыбка женщины. Да, да, да, та самая улыбка, что вот уже почти 500 лет лишает сна исследователей и почитателей искусства. Улыбка той самой Джоконды, ключ к разгадке которой Леонардо да Винчи безвозвратно унёс с собой.
Я преклоняюсь перед твоим гением, Леонардо, восторгаюсь многогранностью твоего таланта, но что же ты оставил потомкам в облике Джоконды? Кто же она на самом деле? Что скрывается за её загадочной улыбкой? Неужели «Мона Лиза» не что иное, как ухмыляющаяся бездна, пожирающая энергию душ во имя своего бессмертия?
