До чего же странная картина
иногда рисуется во сне!
Мне надысь явился Тарантино
в старомодном ветхом шушуне.
Был ли это бред наполовину
или с похмела мелькнувший глюк,
только чумового Тарантину
видел я как собственный макбук.
Не такой уж горький я пропойца,
чтобы глюки зырить по ночам.
«Всё в порядке, Дмитрий, успокойтесь», -
Квентин по спине мне постучал.
Он достал зелёные деньжищи,
тыщи эдак три, а может, семь:
«Это вам взамен духовной пищи -
вижу, отощали вы совсем.
Хватит жить одними небесами
в этом земленейшем из миров -
я хочу, чтоб вы мне написали
песню про бандитов и воров.
Для больших и маленьких народов,
в свете отрезвляющих идей,
снять хочу кино я про уродов,
не напоминающих людей.
Гаже «Омерзительной восьмёрки»,
ближе чем «From dusk till dawn» ко дну -
чтобы даже гоблины и орки
ужасались этому кину...»
Я, конечно, сразу согласился,
утвердив согласие вином.
Тарантино низко поклонился
и растаял вместе с шушуном.
Тарантино, может, и растаял,
но бабло осталось на столе.
«Час твой золотой настал, Растаев!» -
сам себя умыл я в похвале.
И пошла ударная работа,
загудели рифмы в голове -
до семьсот семнадцатого пота
честно я корпел недели две.
На волне метафор неизбитых
я старался в груде своих строф
беспощадных выписать бандитов,
расписать бессовестных воров.
Только вот какая незадача:
по итогам славных моих дел
получилось как-то всё иначе,
чем того вначале я хотел.
На моём рифмическом маршруте,
в каждой строчке и через одно
слово, только Путин был да Путин,
что, однако, и немудрено -
даже за большущие деньжищи,
даже ощутив у горла нож,
злее ты бандита не отыщешь
и наглее вора не найдёшь.
Мастера гоп-стопа и отжима,
посудите сами: кто из вас
воровал хоть раз в объёме Крыма
и разбой устраивал с Донбасс?
В общем, как я только ни ловчился,
речь моя велась лишь об одном.
Через месяц снова заявился
в сон мой Тарантино с шушуном.
Я хватил сто грамм и на подъёме
выдал ему вмиг его заказ.
Тарантино выслушал мой номер
и пожал мне руку: «В самый раз!»
Он из шушуна достал бумажник
и ещё подкинул мне монет:
«А про дураков больших и страшных
можешь дописать один куплет?»
Я слегка помял в руках газеты,
на телеэкраны бросил взгляд,
глянул в эти наши интернеты
и сказал со смехом: «Буду рад!»
И с тех пор не только облаками
я живу, с судьбой ведя бои:
воры и бандиты с дураками -
музы эксклюзивные мои.
Все их похождения и даты
ямбами я славлю въежедне -
я же через них теперь богатый.
Ну, во всяком случае, во сне.
