Мои проститутки уехали, и машут назад голубыми платочками,
будто я смертница на амбразуре, с пустым магазином атифашист-пулеметчик.
Мне было немного жутко, затем – нормально.
Если честно - пришлось переписать нормы морали.
Мои барды сменили максимы и голоса,
ныне поют, в общем-то, comsi comsa,
я их ругаю, наверное, за глаза,
но глаза до того красивы, что не рассказать.
Я уже, собственно, замужем, и все дела.
Все сбережения, кажется, пропила.
В спину внезапно тыкается молва,
глухонемая, оперившаяся едва.
Я, наконец, научилась любить мужчин,
выпекся комом до этого не один блин.
Теперь больше не нужно прикрытие спин,
мне даже есть, что предложить им.
