МАРИНА и МАКСИМ
"...Благословен Бог, Который не отверг
молитвы моей и не отвратил от меня
милости Своей."
(Псалом 65. стих 20.)
***
...Однажды я, прервав свой путь,
Чтоб сил набраться, отдохнуть,
Послушать, как шумят валы –
Присел на краешек скалы, –
Что нависала над водой
Своей громадной головой, –
И устремил усталый взор
На, вмиг открывшийся, простор.
Тут, споря с неба синевой,
Раскинув бархат голубой, –
Будто красавица хитон, –
Простерлось море с трёх сторон...
В плену волшебной красоты
На скалах чахлые кусты
Я принял за соцветья роз,
Что в дар возлюбленной принёс
Поклонник пылкий. Шум прибоя
Нёс звуки вечного покоя...
Прекрасен миг уединенья!
Исчезли грусть и все сомненья,
В пути терзавшие меня.
Я весь предался неге дня.
Но вдруг свирепый аквилон,
Презрев приличья и закон, –
Какими здешняя природа
Жила от века, год от года, –
Примчал на стае чёрных туч
И, словно демон, рухнул с круч.
Вскипело море, враз темнея.
Дрожа в объятьях лиходея,
Вздохнули тяжкие валы,
Бросаясь грудью на скалы...
Встревожил землю страшный гул.
Казалось, дерзкий Вельзевул
Разверз вдруг свод глубоких недр,
Чтоб истребить презренный ветр...
С душой трепещущей, молитву
Творил я небесам... и битву
Стихий я втайне проклинал,
Как зверь скрываясь между скал...
... Остаток дня покрыло мглой.
Сухой блеск молнии порой
Холодным светом освещал
Извечный мир прибрежных скал...
Но ночь прошла в жестоком гневе
Безумных сил. Я в их напеве
Уснуть пытался.
Чуткий сон
Встревожил вдруг далёкий стон...
На зов я смело устремился.
Холодный ветер в скалах бился
С, от злости бешеной, волной,
А мне казалось – и со мной...
Во тьме я падал,
поднимался,
На битву с бурей вновь бросался
И шаг за шагом шёл вперёд,
Не зная, кто меня зовёт...
Под градом брызг, свинца тяжеле,
Я шёл на зов...
Уж еле-еле
Светлел за тучами восток
И было слышно, как поток
Тугие воды нёс со скал,
И, с шумом падая, стонал.
Но вот, – О, небо! – средь камней
Я вижу девушку!
На ней,
К несчастью, не было одежд.
Откинув волосы от вежд,
Казалось, девушка спала
Вдали от крова и тепла.
С её холодной колыбели
Я поднял девушку.
На теле
Струилась кровь из многих ран,
Стекая вниз, под гибкий стан...
Нелёгким был мой путь назад!
Казалось, тысячи преград
Восстали, чтобы я не мог
Найти убогий мой чертог...
Без сил пришёл я, наконец,
В то место, где Благой Творец
Сподобил мне уединиться,
Когда стихии стали злиться...
То не пещера, не нора,
Скорее, – "чёрная дыра",
Как про себя я называл
Нагроможденья этих скал.
Сюда травы нагнал прибой,
А тёплый ветер, летний зной
Её усердно просушили...
Теперь же запах горькой пыли
Я с наслаждением вдыхал
И миг какой-то отдыхал...
Не долго длилось состоянье
Блаженства. Затаив дыханье,
И девушку не выпуская с рук,
Стал слушать сердце.
Слабый стук
В раскатах грома пропадал,
На миг короткий оживал
И снова гас...
Бокал вина
Я будто выпил весь до дна...
Мир воссиял и заискрился!..
Слезами счастья я давился, –
"О Боже! – к небу я взывал, –
Она жива!.." – и целовал
Её безжизненное тело...
Вокруг всё пенилось, кипело...
"Она жива! – что было сил
Неслось в ночи, – Я победил!.."
Тогда мне думалось – я бог
И всё на свете сделать мог...
Дрожа всем телом, как злодей,
С бесценной ношею своей
В пещерной тьме я растворился...
Шторм всё крушил, о скалы бился,
В сознаньи ж теплилось одно –
"Она жива!.."
Уже давно
В висках моих пылает иней,
Но тот рассвет, от молний синий,
Всё в памяти моей живёт...
Как будто жду, что позовёт
Далёкий голос...
***
... Без сна промаялся я ночь.
Так только мать родную дочь
Согреть, наверное, могла
Обильем ласки и тепла.
Камнями вход я завалил,
Чтоб влажный ветер не гасил
Дрожащий огонёк лампады...
Как добрый дух Шахерезады
Построил для девчонки ложе.
Оно во всём было похоже
На муравейник из камней,
Но всё ж работою своей
Я в глубине души гордился...
Бег времени остановился,
Когда, как первый снег, чиста
Легла повязка из бинта
На девичье тугое тело.
Где дерзко, а порой несмело
Я раны все забинтовал...
Отныне я не унывал.
Мне верилось, что пробил час –
Судьба не зря связала нас...
***
...Погода ровно сутки злилась.
К полудню небо прояснилось.
На мягкой, из травы, постели
Лежала девушка.
Капели
Всё тише где-то там, у входа
Звенели. Матушка-природа
Ещё не долго трепетала.
В порывах ветра угасала
Дрожь разъярённого эфира...
Под сенью благостного мира
Тревожно побежали дни.
Не отдыхалось мне в тени.
Я каждый день вставал чуть свет,
Вершил нехитрый туалет,
Как можно проще одевался
И на охоту отправлялся...
***
...Хоть служба камеры храненья
Мне не внушала уваженья,
Но часто, всё-же, так случалось.
Что ничего не оставалось,
Как весь нехитрый мой багаж
Нести на "нулевой" этаж,
Со злым барыгой расплатиться
И с тяжким сердцем удалиться...
Не знаю что мы делать стали,
Оставь я в тот раз на вокзале
Мой чемоданчик-"атташе"...
В нём, к счастью, я нашёл уже
Индийский чай, тушёнку, бинт
И даже то, чему сам Флинт
Мог позавидовать –
со мной
Всегда был флаг страны родной...
Немало было мелочей –
Электробритва, нож.
Ключей,
Штук пять, лежала вязка.
Нашлась и бритва-безопаска
С десятком лезвий, спички, йод,
В двухсотграммовой банке мёд
И, – я и сам забыл про это, –
Патрон-сигнальная ракета...
Я рад был, что беде назло
Мне хоть немножко повезло.
* * *
...Четыре дня я жил в тревоге,
Желая и боясь подмоги,
Но на охоте забывал
Какой на душу грех я брал...
Охотился я не жалея сил –
То рыбу на копьё ловил,
Бывало, мидий собирал.
А на вершине острых скал
Нашёл гнездовье диких птиц –
Они по несколько яиц
Мне неохотно отдавали...
Мои тревоги и печали
Помалу уходили прочь.
Я делал всё, чтобы помочь
Набраться сил моей подруге.
Но все заботы и услуги
Ничем не тешили меня –
Четыре бесконечных дня
Она лежала без сознанья
И только редкие стенанья
Теснили раненую грудь.
Я по ночам не мог уснуть.
Но утром, чуть забрезжит свет,
Спешил исполнить свой обет...
***
...Шёл пятый день. Я встал, умылся,
Неспешно Богу помолился
И вдруг услышал я слова:
"Великий Боже! Я – жива..."
Рыданья заглушили речь...
Я поспешил, чтобы зажечь
У ложа девушки лампаду.
Лучом пронзило тьмы прохладу
И я увидел... О, Творец!..
В безумье бешенном мертвец,
Без спору, – менее ужасен.
Я знал немало жутких басен,
Но то, что видел я тогда –
Картина Страшного Суда...
Рыдая, девушка срывала
И во все стороны бросала
Бинты с кровоточащих ран...
Как василиск или варан
Она из ложа выползала, –
Куда, – уверен я, – не знала...
Я к ней боялся прикоснуться...
Конечно, смело окунуться
В безумную стихию гнева
Труда не стоило, но дева
Была слаба.
Всего лишь день, –
Я видел, – как недуга тень
С лица несчастной пропадала.
В бреду ли, полусне шептала
Бессвязно первые слова...
Она была полужива
И этот бешенства поток
Повлечь мог за собою шок...
Её окликнуть я боялся.
На миг какой-то растерялся...
Она ж рыдала и кричала
И, думаю, не замечала,
Что я стою у её ложа.
Чуть тронута загаром кожа
Живучего нагого тела
От крови тотчас почернела.
Девчонка, призывая смерть,
Стрелой на каменную твердь
Вдруг понеслась.
Я вслед за нею
И всею силою своею
Её за волосы схватил...
Но, видно, из последних сил
Девчонка вырвалась, метнулась
Куда-то в сторону, споткнулась,
Пыталась встать, но не смогла...
Не знаю, как уберегла
Судьба её опять от смерти.
В той беспощадной круговерти
Я веру потерял в слова,
Что всё ж останется жива
Неукротимая девица...
Она, как раненая птица,
У ног беспомощно лежала,
Лишившись сил и умирала...
***
...Правдив ли, нет известный миф,
Но к делу снова, как Сизиф,
Я приступить поторопился...
Весь день без устали возился
С бинтами, йодом и водой,
И к вечеру опять покой
Извечные хранили скалы.
Вновь южной ночи мадригалы
Над морем сонным зазвучали,
А я, в плену своей печали,
У ложа девушки прилёг,
Как Цербер ревностно стерёг
Её малейшее движенье,
А тела юного мученье
Слезою тихою встречал...
Впервые сник я, заскучал.
Необъяснимая обида,
Исчадьем подлого Аида,
Терзала душу мне.
Тогда
Бессилья, страха и стыда
Познал жестокое значенье...
В успех усердного леченья
Теперь не верилось.
С рассветом
Ту жизнь, что здесь провёл аскетом,
Решил оставить я... И вот
Печальных дней водоворот
Спешил к жестокому пределу...
Чу! Где-то среди скал
Не то бродил, не то искал
В ночи звенящей
плач гитары...
Любви Всевышней или Кары
Просили жалобные звуки,
Свиданья час или разлуки
Они кому напоминали...
Но стихло всё.
Мой лёгкий транс
Рассеял вдруг не то романс,
Не то напевное раздумье...
Гитара вторила певунье,
Вот пенье подхватил певец...
В пещерной тьме я, как слепец,
Напряг свой слух.
Едва-едва
Напева грустного слова
Струились к теплым небесам...
И тут я волю дал слезам...
Песня в ночи
О, как мне быть, не знаю!
Видит Бог –
Люблю, люблю я, трепетно и нежно...
Так никогда никто любить не мог!
Свершилось то, что в жизни неизбежно...
Судьба моя! Я снова на дороге
Моей мечты, желаний и надежд!..
Но почему моя душа в тревоге
И робкая слеза струится из-под вежд?..
Кто скажет мне – лишь песня затихает,
Желанный голос слышу почему?
И кто там в травах, над рекой, вздыхает
Как будто вторя вздоху моему?..
Быть может, кто-то мне напоминает,
Что бренны мы и есть всему конец?
И лишь то сердце, что любви не знает,
Не знает боли любящих сердец?..
О, если бы его душа слилась с моей душою
Как два потока самых светлых струй!..
Ты не смогла бы овладеть собою
И отдала свой первый поцелуй...
Конец песни
Уснуло всё... Ещё звенела
Вдали гитарная струна,
Но стихла вскоре.
Лишь луна
Венчала мир очарованья...
Я засыпал... Моё сознанье
В тумане звёздном утопало...
Уж снилось что-то... И пропало...
***
...Не знаю, долго ли я спал.
Все эти дни я отвергал
Любую мысль о сне.
Луна,
Как загулявшая жена,
У входа тихо приютилась.
Смиренно небесам молилась,
Прося прощения за грех
Любви, блаженства и утех...
И, обнажённая безбожно,
Склоняла лик свой осторожно
В убогую мою обитель.
Я, как библейский Первожитель,
Хранил покой несчастной Евы –
Судьбою посланной мне девы...
Я имени её не знал.
Под настроенье называл
Её Еленой, Бедной Лизой,
Небесных Ангелов Маркизой,
Надеждой, Соней, даже Анкой...
Но чаще – Инопланетянкой...
"Возможно, – думал я, – Земля
Для внеземного корабля
Явилась тем гигантским спрутом,
Что, как песчинку в море лютом,
Корабль пришельцев поглотил...
Так рок жестоко отомстил
Им за ничтожную оплошность...
А мне представилась возможность
Спасти девчонку... Редкий случай..."
Но я, во многом невезучий,
Не мог никак предположить,
Что девушка не хочет жить!..
Что Смерти ей милы объятья,
А мир Любви, Надежд и Счастья
В её душе навек угас...
О, юность! тем, кому из нас
Пришлось хоть раз ума лишиться
И втайне трепетно влюбиться –
Тот знает муки искушенья
Тех светлых дней...
Но грёз крушенье
Несло немыслимую боль
Душе незрелой.
Исподволь
Страдали мы и огорчались.
Так и теперь... Увы, умчались
И потеряли всякий смысл
Дни, что средь скучных дат и числ
Мой дух наполнили желаньем
И первым робким обожаньем...
Очередное испытанье, –
Небес всевышних наказанье, –
Готовил бессердечный рок –
Одну из тысячи дорог
Избрать теперь мне надлежало,
Но каждая змеиным жалом
Злой Неизвестности пугала...
... Я встал. На деве покрывало
Поправил, что с сухой травы
И прутьев гибких да листвы
Недавно довелось сплести.
Зажег лампаду... Без шести
Два ночи серебрилось
И тихо мерным пульсом билось
На электронном циферблате
Моих часов...
Но новой дате
Уже не радовался я.
"Спаси, Христос!.." – произнеся,
Три раза я перекрестился
И, не хотя, засуетился...
С глубин души проистекая,
Ночная песнь, не умолкая,
В моем сознанье воскресала...
Но я спешил...
Уже писала
Записку твёрдая рука.
За строчкой новая строка
Слова ложились на бумагу.
Писал, что глупую отвагу,
Спасая девушку, явил...
Что безответно полюбил
Инопланетное созданье...
Что в сердце дремлет упованье –
Лишь девушка придет в себя –
Всё ж улыбнётся, как дитя
Рассвету тихому...
И пусть
Досада горькая и грусть
Не омрачат её чела,
Куда бы вновь ни повела
Нить хитромудрой Ариадны...
Жестокий мир, мир кровожадный
Мой мир надежд
не пощадил –
Сломил мой дух и победил...
Писал, что страх мне, как гиена
Вонзился в сердце...
Что из плена
Меня могла освободить
Лишь вера в то, что будет жить
Дитя, ниспосланное небом.
Поклялся златокудрым Фебом,
Что в эту "черную дыру"
Вернусь с людьми или умру...
Письмо прервал я. Мысль мгновенно
Вонзилась в мозг – так откровенно
Писал о чувствах первый раз...
Вдали от посторонних глаз
Сам пред собою я смутился,
Но тотчас снова возвратился
К письму. Своё смущенье
Утешил тем, что сочиненье
Своё я сам смогу читать –
Ведь девушка не сможет встать
Пока сюда я не вернусь, –
Уж я вовсю потороплюсь...
В записке же писал о том,
С какими болью и трудом
Пришёл к трусливому решенью, –
В моей печали утешенью, –
Позвать на помощь тех людей,
Кто мог бы участью своей
Во мне уверенность вселить,
Помочь в лечении. Продлить
То счастье дивных летних дней,
Что в царстве моря и камней
Пробилось сказочным цветком
И освятило здесь кругом –
Издревле дикую природу...
Писал, что рабство и свободу
Мой дух мятежный пережил,
Но просчитался, поспешил
Над смертью праздновать победу...
Смерть тенью шла за мной, по следу
И затаилась где-то рядом,
Храня меня бездонным взглядом...
Я смерть решил перехитрить
И хладнокровно усыпить
Её мучительное бденье –
С утра в ближайшее селенье
Решил идти, чтоб дозвониться
До "скорой помощи". Больница
Была лишь в городе. То был
Портовый город и туда
Лежал мой путь. Да вот беда
Мой путь беспечный изменила
И, как жестокая Далила,
Лишила сил, покоя, сна...
"Вы остаётесь здесь одна, –
Писал в приписке я, – но верьте,
Что в этом маленьком конверте
Надежда тайная хранится.
Она вам может пригодиться,
Когда придёте Вы в сознанье...
Примите робкое признанье,
Что принесёт Вам херувим...
Не умирайте... л... Максим."
Свой взгляд я задержал на деве.
Она спала.
В пещерном чреве
Тлел одиноко свет лампады.
Луна всё так же, из засады,
Украдкой на меня взирала
И легкой тучкой одеяла
Сокрыла наготу свою,
Украсив моря чешую
Причудливой прозрачной тенью.
"Она подобна сновиденью", –
Подумал я, еще не зная,
Что эта фраза роковая
Найдёт меня... Но много лет
Пройдёт с тех пор...
КОНЕЦ первой части.
г. Житомир.
ID:
542984
Рубрика: Поезія, Поема
дата надходження: 11.12.2014 09:46:19
© дата внесення змiн: 11.12.2014 09:46:19
автор: Марко Кайдаш
Вкажіть причину вашої скарги
|
... Говорят, первое впечатление - самое правильное!.. Хочется верить, что Вы - не ошибаетесь... Сердечное спасибо! Всех благ мира Вам, Таисия... 
