|
Я песнь свою о женщине пою,
Которая с вечернею зарею
В скосившийся свой терем на краю
Идет с ведром, наполненным водою.
Дверь тихо отворяет без ключа,
Ступает, ноги волоча устало.
Прихожая. Не видно ей конца…
А где у жизни эдакой начало?
Идет. Садится на диванчик ветхий,
Вздымая клубы пыли вековой,
Уже не вспоминая о соседке,
Спешащей заглянуть на час-другой.
Берёт альбом поблекший и затертый,
С отжившею и выцветшей судьбой.
Листает, чуя запах тёрпкий
От пыли, оседающей золой.
Огонь, горевший бурей, угасает.
Быть может, жар заменит лунный свет.
Как пледом стан младенца накрывает
Ночь – мама, та, которой больше нет.
Усталость. Что-то нежится под боком,
Гуляя, тихо скрежется когтем.
Как тянется.… Тот вечер одинокий
Уйдет во тьму с погаснувшим огнем.
Ещё болит? Уже не так, но терпнет
Замлевшая от тяжести рука.
Горит? О, серебро не меркнет!
Горит, горит, горит ещё звезда!
Глаза устали. Слепнут и не блещут,
Выдерживая тяжесть грузных век.
Сквозь щель уже поблескивает вещим
Своим угрюмым видом человек.
Она не спит. Ей видятся просторы,
Не льдов, а ароматов полевых.
Припекшийся, застынет до упора
Горячий след от капель восковых.
Огонь погас. И звёзды отвернулись.
Горит фитиль у сердца через сон.
Согреет тихо, чтобы не проснулась:
Не хочет слышать ночь печальный стон.
Уста немые. Шепчут в полудреме
Одни полузакрытые глаза.
Растопит ночь, упавшая в наклоне
Пустая, безысходная слеза.
Бьет луч зари. Два зеркала во цвете
Глотают свой малиновый сироп.
Нет женщины, не видевшей рассвета –
Рассветы есть, вогнавшиеся в гроб.
Молчит изба. В камине пепел серый.
Бьет яркий свет на мутное стекло.
Вот-вот придет созревший, но не зрелый
Постылый день, как кислое вино.
Прогонит свет приевшаяся светлость,
Воюющая с теменью в ничью.
Проявит не сокрывшуюся бледность
Свет темени у зарева в плену.
Когда она в свой терем воротится?
Закат! О, вседержательный пророк!
Случится, может в двери постучится
Дух времени, от Севера далек.
Толкнет всегда незамкнутые двери.
Со скрипом терем ветру распахнет.
Допляшет до застеленной постели
И лед своей могилы разольет.
День изо дня скрипучие морозы
Жгут кожу, загрубевшую в снегах.
Не верит северянка в свои грезы,
По-прежнему свободная во снах.
Есть женщины: они нежнее мяты,
Душистей буйной флоры на пруду.
Их стебли как бы ни были примяты,
Цветки к земле покорно не падут.
Я песнь свою о женщинах пою,
Которые с вечернею зарею
В скосившийся свой терем на краю
Идут с ведром, наполненным водою.
Осень, 2010 (окончание в январе 2011 года)
ID:
274494
Рубрика: Поезія, Лірика
дата надходження: 10.08.2011 18:24:26
© дата внесення змiн: 10.08.2011 18:24:26
автор: Олеся Василець
Вкажіть причину вашої скарги
|
