Следы осенних дней чреваты.
Они шагают через даты,
Картины, звуки, имена...
Не потому, что цель видна
За рыжей кромкой листопада,
Или за жёстким словом «надо»,
А лишь за тем, чтоб каждый смог
Печальный подвести итог.
И эта осень не напрасно
Так величава и прекрасна,
Прямолинейна и смела:
Вся зелень выжата дотла,
Дождём забрызганы угодья,
И реки, закусив поводья,
Несутся в синие моря.
Туманно-ржавая заря
С утра зевает полусонно.
Звук отдаётся камертоном
В душе поэта, как набат...
Чему он сам порой не рад.
Страдают стиль и форма речи,
И груз, возложенный на плечи,
Нещадно давит до земли.
Не смогут даже журавли
Слова от тяжести избавить
И в русло нужное направить.
(Они в прострации небес
К земле теряют интерес)
Тоска и грусть помимо воли
Бредут за грузом горькой доли
К разлукам, проводам, крестам,
Другим безжалостным местам.
Толпятся памятные блики,
Словно убогие калики
На трупах серых площадей,
Сверля сознание людей.
Процесс старенья полной чашей
Вливает осень в судьбы наши,
Снимает глянец с красоты
И форматирует мечты.
Не потому ль победоносно
По юности считают вёсны,
А поздней осенью цыплят
И ошибаться не велят.
Плывут скрипуче в небе тучи,
Унылый дождь всю ночь канючит.
Собаке тошно в конуре,
И снег забыл о декабре.
Жизнь ищет новые ответы
На потепление планеты
И на осенние следы
И нас уводит от беды.
Замечательно, по-пушкински! 
