Лето моё, заболевшее грустью,
скоро закончится. Рыжей листвой
лягу в ладоней протянутых пустошь,
пальцы твои согревая собой.
Ветер у ног твоих – бархатом, шёлком.
А я ведь и ветром могу, ручным,
колени твои обнимать так долго,
что две в унисон зазвенят струны
тоскующих душ. Опять до рассвета
две тысячи лет. И в ночном кино
мы – линии сердца, луны, сюжета.
Молчания линии. Решено, –
за нас и до нас, и когда-то после, –
по жизням скитаться одной звездой,
навеки одной! Ты линией Розы
безжалостно делишь мою ладонь
на прошлое (будто в сплошном тумане),
на «завтра», заполненное тобой.
А я учусь быть тебе благодарной
за жизнь под грифом «Секретно. Любовь».
За всё. За тонкость пронзительных строчек,
за горький миндаль твоих редких слов.
Мой мир изменился, и стиль, и почерк,
а имя твоё навсегда прожгло
мне кожу – клеймом, жарким летним ветром,
неровным дыханием всех пустынь.
И всё, что осталось от старого света, –
ты!
