Он был железный наркоман,
заводной с полоборота.
Невыносима, как кума́р,
комсомольская работа.
Он спал с открытыми очами,
доклад читая третий час.
Мы ничего не замечали:
он ничего не замечал!
Портретом князя и коня,
оскалом каменным дразня́,
он шефствовал мимо меня
и гривнами чеканил фразы.
Я чуял запах конопли.
Сейчас сюда его везли
его друзья из "автоВАЗа" -
и слизывали вазелин.
Весь в ожидании приказа
и проволочной петли,
слегка пружинящей на жилах,
он жил (где мы, к несчастью, жили;
кому мы время одолжили? -
и как растения, дремали),
пока не кончился сезон
последней порцией дурмана,
усталой женщиной седой
в жакетке черной с орденами.
Он был юродивым, наш князь.
Спал город Днепр. Только мама,
над маской времени склонясь,
на проволоку нажимала.
1988
