Как-то летом явился подпольный лифа́рь,
приносивший монахам полярную дурь;
разложил на столе евкану́т и мольфа́р.
А прощаясь, сказал: «Больше я не приду».
Объявив свою новость, сослался на страх:
мол, тропу в монастырь перекрыл сыроде́л,
броненосные змеи расплодились в лесах
и, задрав мурахо́д, приняли́сь за людей.
Я его проводил. Возле Ближних озер
мы спугнули с чека́ни болотную ють.
Он заметил: «Вот видишь, и ей не везет…
Мне теперь безразлично. Я просто смотрю.
По дороге сюда завернул в Лишаи́,
еле-еле продрался через ять-пастушок.
Там теперь монастырь на болоте стоит.
Кто-то звал меня ближе, но я не пошел.
Протянула пустыня песчаный язык,
с Приполярной Грядой сообщения нет.
Там такие ловушки, как ютий пузырь,
только что-то живое шевелится на дне.
Правда, Полюс безлюден. Я там побывал,
за Грядой. Собирался на Китеж и Гды
к поселенцам, надеялся – будет товар.
Никого за чертой Приполярной Гряды.
Городские кварталы оплел кулама́й,
и, наверно, по трупам промышляет борзо́к,
и кустарник ворвался в пустые дома,
и зале́сный осто́ныш довершает разор.
Говорили, что Китеж ушел под песок.
Я туда не добрался, но видно не врут…»
И слова лифаря́ долетали сквозь сон
до меня, как далекие возгласы струн.
Я смотрел на поверхность стоячей воды,
на круги выжлецо́в и глиссады щело́к
и искал отражение талой звезды…
Время поиска и́ктов, как видно, прошло.
Он добавил дословно: «Я просто смотрю.
Созерцание бреда полезно душе.
Аргумент, расчищающий путь сентябрю,
повторяет навыворот тезис клише.
Дежа ву предлагает обратный билет.
Мы уходим сегодня, если ты не забыл
накормить нематодную трибу проблем,
обитающих в озере, полном золы.
Над свидетельской дверцей зеленый фонарь.
Мы туда постучимся, и нам отопрут…»
Я подумал: «Однако, тот ли это лифа́рь?»
Оглянувшись, увидел пустую тропу.
Пресноводная рыба метнула икру
и ушла по ручью, не дождавшись моло́к.
Риторической жизни разомкнутый круг…
Этот мир продолжался, и время текло.
...талой звезды 
