|
Направляясь в молочную кухню - ходить туда было еженедельным моим заданием – я преодолевал не больше половины километра и столько же, возвращаясь назад. На моем пути встречались стройные ряды новеньких высоток, детские площадки, аллейка, один гипермаркет, две автотрассы с интенсивным движением, закусочная и ларек с шаурмой. «За шаурмой», а именно за углом дома, рядом с которым находился ларек, на первом этаже невысокого здания располагалась кухня, где неприветливая тетка выдавала несколько творожков и несколько кефирчиков для моего маленького племянника.
Как-то, уже идя домой с белесым полупрозрачным пакетом, в котором лежала небольшая коробочка, наполненная молочными продуктами, я повернул к пешеходке чуть раньше, чем обычно. Мое внимание привлек магазин, гнездящийся в одной из многоэтажек, стоящих на той же стороне улицы, что и я. Точнее привлек не магазин - сам он был невзрачным, даже захолустным, как и многие другие лавчонки на отшибе, меня очаровало его название и оформление. Вывеска – из славной эры мерцающего неона. Старая, пыльная. Потускневшие красные продолговатые буквы складывались в два слова – «СТРАННЫЕ ВЕЩИ». Честно, меня туда как магнитом потянуло. Умом я понимал, что скорее всего наткнусь на нечто очень ожидаемое: шторы из разноцветных бусин, древние пластинки Боуи, книжки типа «Омена», амулеты, разных размеров обереги "глаз Фатимы", браслетики, японские маски и панно, а также ароматические свечи и масла в баночках… Зная все наперед, я все равно пошел против внезапно поднявшегося ветра прямо к магазину. Почему я раньше его не замечал? Я проходил тут десятки раз. Став ногой на первую ступень перед дверью, подумал: что-то сейчас изменилось и как прежде уже не будет. Только я был не из пугливых, а потому, играючи, прыгнул на вторую ступеньку, почувствовав ту самую точку невозврата, и, громко чихнув, отворил покрытую потемневшим лаком тяжелую деревянную дверь.
Мир остался за спиной, так и не успев со мною попрощаться. Я уже находился в другом мире, встречавшем меня тишиной и таинственностью. Шторы из бусин, кажется, гранатового цвета, по форме напоминающих гранатовые зернышки, все-таки присутствовали… Здесь были и ковры с замысловатыми узорами, рассмотреть которые было сложно из-за явного недостатка света, и загадочные позолоченные и посеребрённые сундуки, а также огромные чаши, испещрённые какими-то орнаментами, в прозрачных сосудах хранились неожиданных цветов порошки, назначение которых мне было неизвестно. Здесь пахло сушеными травами, в частности, чабрецом, бумагой, пылью, нашедшей убежище на кожаных обложках увесистых фолиантов, соседствующих на прогнувшихся от тяжести книжных полках, и открытиями. Вы знаете, как пахнут открытия? Похоже, в этот момент они как раз происходили. Вдоль стен и возле некоторых экспонатов горели крохотные лампадки, в глубине помещения темнота играла в прятки. Нельзя было сказать, большой магазин или нет. Трудно было понять, что тут продаётся, а что служит декором, создавая атмосферу... В одном из углов сидело чучело обезьяны. Вообще, я не был уверен, что это угол. Из-за полумрака все острое сглаживалось, а все обычное принимало причудливые формы и очертания. Песочные, механические и электронные часы. Нарочито гротескные скульптуры, как будто демонстрирующие последствия биокатастроф. Висящие на невидимых лесках, а, быть может, замершие в воздухе черные камни и плоские гладкие предметы неизвестного происхождения, напоминающие следующие модели айфона. Я боялся дышать, так как рисковал нарушить этот новый мировой порядок...
Человек вышел из ниоткуда. Хозяин. По его поступи я сразу понял, что главный он. Да и не было здесь никого больше. По крайней мере сейчас. Передо мной стоял некогда импозантный, фактурный мужчина. Похожего я видел в одной из серий «Черного зеркала», он был смотрителем и владельцем жуткого музея неудачных научных экспериментов. Воспоминания о той серии заставили меня сглотнуть от волнения. Откровенно говоря, мне нравились такие вещи, такие истории и такие мужчины. Я был уверен, что похож на них, никогда не претендуя на звание самого добродетельного человека. Любознательного - да. Моралиста - нет.
Хозяин подошел ко мне и спросил:
- Это ты?
- Да, - все, что смог ответить я. Мне было не по себе, но я знал, что ответ правильный.
Он взял мою руку и вложил что-то в ладонь, выдохнув одновременно с облегчением и с сожалением:
- Значит теперь я свободен.
Владелец «Странных вещей» направился к деревянной двери, которую я открывал пять минут или пять веков назад. На прощанье он улыбнулся, демонстрируя сногсшибательную харизму вместе с оскалом шоумена и торгового агента, а точнее вербовщика и продажника. Дверь скрипнула, я тоже увидел белый свет, но он был мне не знаком. Вместо сплошной стены из московских высоток и припаркованных у тротуаров авто, которые я ожидал увидеть, перед моими глазами проносились быстрые кэбы и диллижансы, дамы ходили в длинных платьях, клянусь, я даже слышал ржание лошадей. Мужчина растворился в своем измерении. Как мне показалось, несколько озадаченный новой жизнью и, возможно, миссией. У него не было руки.
Я снова оказался в россыпи пылающих лампадок, думая о стихах Шелли. "Разобьется лампада, не затеплится луч..." Постепенно этих "светлячков" поедала кромешная тьма. Одна часть меня стремилась домой, к привычной людской суете, к понятным делам и мечтам. Потому произошло невообразимое. Я позволил себе выйти из магазина. ЧАСТИ СЕБЯ. Эта личность пулей вылетела на улицы Москвы и даже вовремя поспела к обеду, доставив к семейному столу целехонькую посылку из молочной кухни. Вторая часть моего сердца возжелала остаться в мирке, полнящемся необъяснимыми явлениями. Чучело мартышки в углу зашевелилось и засопело, из глубин комнаты донесся чей-то шепот, в стенах тихонько зазвучала музыка, а на столе я увидел связку медных ключей, которыми мне предстоит открыть немало дверей. Во мне разгорался интерес, которого я никогда в жизни не испытывал. Я занял место Хозяина. В мою ладонь врастал небольшой предмет, им данный. Его подарок мне.
Третья же часть моего естества, самая мнительная, всегда сомневающаяся, совершила попытку отыскать дом, пообещав навещать меня, да так ничего и не нашла, забыв вернуться. С белесым полупрозрачным пакетом, в котором лежит небольшая коробочка, наполненная молочными продуктами, она снует туда-сюда по улицам, не в состоянии понять, куда идти, да и те ли это места, каковыми их считали раньше? Я чувствую её иногда, но ничем не могу помочь. Я здесь и там, и в других местах. Я триедин, а, возможно, меня гораздо больше.
Происходят СТРАННЫЕ ВЕЩИ. Я, вернувшийся в тот день домой, подоспевший к семейному обеду, давно уже не живу в Москве, а если приезжаю к родным и меня просят сходить в молочную кухню за творожками и кефирчиками для маленького племянника, то по пути, да и во всех окрестностях Волоколамки и Митино я больше не нахожу никакой таинственной лавки, даже когда очень стараюсь. Как будто ее никогда и не было.
ID:
785994
Рубрика: Проза
дата надходження: 04.04.2018 11:57:55
© дата внесення змiн: 04.04.2018 11:57:55
автор: Олена Мальва
Вкажіть причину вашої скарги
|
