… Игра моя жизнь –
я тебя принимаю без правил игры
в это смутное время смотрю из дыры
как из линзы колодца в иные миры
где вопя как младенцы на всех языках
Вавилонскую башню несут на руках
то ли к Богу поближе хотят то ли к нам
не пойму хоть убей разобрался бы сам
да не крикнуть уже: вновь забит снедью рот
прожую проглочу колбасу бутерброд
закричу я вот-вот но молчу и молчу
прожую промолчу проглочу помолчу.
Мне из грязной дыры видно всё наперёд
Вавилонская башня опять упадёт
разбежится народ.
Мне от мудрости этой с больной головой
кофе пить поутру приходилось порой
не писались стихи и похмельный синдром
выходил невпопад рядом с белым листом
но наутро опять кофе выпив в кафе
прибодрившись я в мир приносил своё “ Фэ ”!
2
Я прислушался – ночь спорит вновь с январём
а окном бьётся птица усталым крылом
в провода как заблудшая дочь ночью в дом.
Кто вдвоём а кто порознь идут до зари
в снах своих на рассвет что зажгли снегири
в сентябри октябри декабри январи…
Я прислушался – снег лижет чьи-то следы
засыпая их мелким помолом воды
холода… не разжать для пожатья руки
незнакомые улицы в воротники
лица прячут свои чтоб в глаза не в глаза –
не с кем слова сказать.
Обращаюсь к себе. В мягком свете зеркал
мой двойник обо всём обо мне намолчал
а я слушал и слушал и где-то в себе
выбирал за и против ломая хребет
своему подсознанью – так некий Сизиф
на вершину горы о себе катит миф.
В чистоте простыней как в ромашках – озноб
у божественной амфоры выпуклый лоб
выбиваю на все 32 только дробь…
На безжизненных улицах как между строк
спотыкается снег о следы чьих-то ног
спотыкается взгляд мой о буквы дома.
Зима.
Объясняюсь с собой. Что поведать себе?
Как играл падший с неба на медной трубе
как смеялся потом он в укромной ночи
где теперь он? молчит.
Что ещё расскажу о себе наобум –
неужели о том как в сиянии лун
я бездумному мареву в свете зеркал
как последний из падших тоску насмеял.
Что ещё рассказать? Хохотать хохотать
выть на снег словно волк звёзды в небе считать
в наше смутное время смотря из дыры
как из линзы колодца в иные миры.
Вавилонская башня.
Желанный покой
где-то там над землёй в облаках надо мной
где-то там в тишине где на крепких плечах
держит свод обречённый на вечность
но страх
в ней остаться его превращает во прах.
Мне из грязной дыры видно всё наперёд
до ноля всё известно напрасен был счёт –
от рожденья до смерти всего лишь черта
в чём же смысл не понять ни черта.
Окунуться бы в сон. Утонуть навсегда.
Захлебнуться. Уйти. Но пройдёт как наждак
по глазам зимний луч и опять поутру
сердце бьётся бельём на холодном ветру.
"Сон мне, жёлтые огни и хриплю во сне я,
повремени, повремени, утро мудренее..."
"Пусть черёмухи сохнут бельём на ветру,
пусть дождём опадают сирени..." и вообще
лер відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
да,возможно...где - то в подсознании и отложилось.Спасибо,старина
