Вошел он в дом, закрыл дверь на засов.
На трёхпудовый металлический засов!
Задернул занавески на пустом окне,
Да полной пригрозил Луне...
Эх, выпить бы креплёного вина,
А лучше, кварту самой чистой водки!
Такая жизнь - ведь не его вина,
Он так хотел бы жить овечкой тихой-кроткой!
Седой совсем, но маской обличен,
Да старый дом - пристанище шута.
Пожизненно скрываться обречен,
Колпак и грим - извечные друзья.
Судьбы насмешка - оборотень-шут!
Не страх, а смех приносит он толпе.
Какой же все-таки нелепый каламбур...
Но видел ли его кто при Луне?
В который раз, пробьется шерсть сквозь кожу,
В который раз вернется зверя взгляд...
В который раз, боль память растревожит,
И волком выть: былое вспоминать...
А всё случилось в тихий летний вечер,
Она красивее была за всех принцесс.
Он с нею рядом был прост и беспечен.
Он так любил её. И был чуть-чуть не трезв...
И музыка была и смех и радость,
Вино искрилось в свете фонарей,
Была любви их безгранична сладость,
Счастливей и прекраснее от всех людей...
И вот тогда, при бледном лунном свете,
Взыграла кровь убийцы и скота...
Слепой голодной жаждой дикой-волчьей,
Убил влюблённую, того не понимая сам.
А утро всё поставило на место...
И труп её был так отчаянно красив...
Она мечтала стать его невестой...
Он сам её гроб в землю опустил...
С тех пор он сам себя обрёк на муки,
Посмешищем всегда быть людям и волка́м.
Промчалось время, поутихли слухи,
Но всё жива души его тоска...
И пусть в него плюют все и смеются,
Он верит, что он это заслужил... пока...
Но берегись - случайный путник,
Опасен волк, под маскою шута!...
