|
Крестнику. Выздоравливай, Счастье.
В новой квартире спалось хорошо. Спокойно. Так как штору я еще не успела повесить, в окно мое проникал мягкий свет слепых от постоянных туманов уличных фонарей. Зима выдалась влажная и снежная. Мне нравилось ночное затишье: без крикливых соседей за стеной, дрелей и слоновьего топота на верхних этажах. Около 3:00 в окне оставались лишь фонарные отблески да кусочек молодой луны и еще, пожалуй, горело одно окошко в доме напротив. Оно-то меня и заинтересовало. Я жила здесь уже почти месяц и к вечеру каждого дня на окна многоэтажек ночь неизменно наклеивала золоченую бумагу, украшая свои владения. Так бы написала Астрид Линдгрен. Откровенно говоря, она так и написала в «Карлсоне», а я просто очень люблю эту фразу. Ближе к полуночи жизнь засыпала. Тухли и огни в многочисленных окнах, гасли все еще напоминающие о прошедших праздниках гирлянды. Оставалось лишь одно единственное. Всегда только оно. Частенько, когда мой разум граничил между сном и явью, я гадала, что же происходит в том доме, где никогда не спят. Чем занимаются его обитатели? Может быть, там живет такой же писатель, как и я? Может жильцы попутали время суток и в сумерках их активность только просыпается? Были даже мысли о портале в параллельную вселенную и фантазии в стиле Жана Рэя и его "черных сказок". В конце концов, я раздобыла маленький театральный бинокль. Такой не сильно может помочь, но все же что-то я увидела.
Однажды ночью, захотев пить, я сходила на кухню, а вернувшись в теплую комнатку, по привычке глянула в окно. Загадочное окошко светилось. Подойдя еще ближе к стеклу, я почувствовала, что все движения совершаю интуитивно, что именно так и надо. Слабое зрение заставило меня прищуриться, рука потянулась к биноклю, лежащему на подоконнике возле горшка с белой орхидеей. И вот я вижу нечеткий, но, не могу подобрать слово, аккуратный, что ли, силуэт. Он не просто стоит за тонкой шторой, а машет рукой. Кому? Мне? Убираю бинокль и тру глаза – вроде бы ничего нет. Снова смотрю сквозь линзы – и опять небольшой человеческий силуэт. Решившись, хватаю со стула джинсы и ищу в потемках комнаты ключи. Вот они, на шкафчике. Главное спросонок не сбить искусственную елку, которая таинственно серебрится на моем пути. Одеваю растянутую кенгуруху и оказываюсь в коридоре. Еще пара усилий, пуховик, сапоги и, полусонная, с рассыпанными по капюшону волосами, я вываливаюсь из квартиры, нарушая оцепенение дома, смотрящего многочисленные сны его жильцов. В руке сжимаю ключ и бинокль. Первый кладу в кармашек. Лифт скрипит и грохочет так громко, как никогда раньше. Оно и понятно. В три часа ночи я на нем еще не ездила.
На улице ни души. Мороз крепчает, и я чувствую, как мерзнет нос, а щеки покрываются румянцем. В соседнем доме закрыта входная дверь, что естественно. Ключа от домофона у меня нет. Я просто надеялась - вот и все. Стою на заснеженном пригорке и через крохотный театральный бинокль рассматриваю нужный мне этаж. Перевожу взгляд на дверь, которая благодаря линзам сильно приближена и… О, чудо! Она уже открыта! Как такое возможно? С удивлением опускаю бинокль и, пораженная, тут же роняю его на синеватый шершавый снег. ЗАКРЫТО! Сглатываю и нагибаюсь за упавшим прибором. Ну я же не сплю. Не сплю! Удивительные линзы опять показывают мне то же, что и прежде: железная дверь РАСПАХНУТА настежь. В недоумении, но не успевая испугаться, ежась от мороза и не убирая бинокль от глаз, вхожу внутрь! А должна была бы разбить лоб о холодное железо! В лифте считаю этажи: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й, 6-й, 7-й! Мой! Предположительно вправо. Самая дальняя квартира. В коридоре темень. Прислоняю свой чудо-прибор к переносице, и в глаза начинает бить свет сразу от нескольких огромных из-за увеличения ламп на потолке. Господи, куда я иду? Без бинокля вновь оказываюсь в густой чернильной черноте коридора. Вот последняя квартира. В кармашке лежит зажигалка подруги. Телефон остался под подушкой. Чиркаю в темноте, и пляшущий огонек дает возможность рассмотреть номер квартиры – "34". Ничего особенного. Снова подношу к глазам бинокль, охаю и почти отпрыгиваю от двери. Она открыта, и все помещение прекрасно освещено. Небольшое, тихое, в светлых тонах. Источников света – ламп, светильников, люстр – я не вижу. Их нет. Просто белый свет, почти дневной, никакой мебели, а возле окна стоит мальчик в красной кофточке и синих колготках. Он смотрит на меня открытым взглядом. Его волосы чуть длиннее нормы и он улыбается. Малышу около трех лет. Не дожидаясь моих действий, он походит ко мне и берет за руку. Абсолютно чудесным образом понимаю, что нам уже пора идти. Не хочу и не убираю бинокль от глаз. Покидаем сияющее обиталище. В коридоре одной рукой расстегиваю пуховик, приседаю и подсаживаю мальчишку на одно колено, а затем приподнимаю и кутаю в пуховик как могу. С биноклем у глаз все это не очень быстро получается, но зато нам светло. Боясь выбиться из сил преждевременно, я даю ходу к лифту, напоследок глянув на дверь. Она уже прикрыта и на ней номер "121". Это номер квартиры, в которой я сейчас живу. Туда мы с малышом и направляемся. Пока я кряхчу на ступенях 1-го этажа, он сидит на моей руке и заговорщически поглядывает на меня. Конечно, ведь вместе мы затеваем что-то интересное. Побег! Мне интереснее всего то, что и с биноклем, и без него я вижу этого чудесного мальчика, а вот все вокруг раз за разом меняется. День и ночь. Распахнутые и закрытые двери. Я боюсь заморозить его маленький носик, потому остаток пути мы преодолеваем без препятствий. Забегаю в свою квартиру и быстренько вношу ребенка в теплую комнатку. Он и сам тепленький, хорошенький и абсолютно неповторимый. Мой малыш. Мы понимаем, что устали и хотим спать. Укрываю его одеяльцем с цыплятами. Держу за ручку. Он целует меня и засыпает. Окошко напротив погасло, но что-то разгорается в моем сердце. В последний раз перед сном рассматриваю в бинокль нашу комнату. На дверях цветными мелками написано слово «СЧАСТЬЕ». Как я раньше его не заметила?
ID:
772770
Рубрика: Проза
дата надходження: 22.01.2018 18:21:48
© дата внесення змiн: 23.01.2018 10:49:22
автор: Олена Мальва
Вкажіть причину вашої скарги
|
