Все хорошо. Я прихожу в себя
и больше отдыхаю. Готовлю по чуть-чуть,
есть никого не заставляю. Алина бабочкой
была на утренник одета. Любя
то платье от КAREN MILLEN,
помаду от CHANEL и тушь SHISEIDO
на празднике в саду я выглядеть могла на 100%.
Но эти две недели подкосили,
выбили меня из колеи. Я силь-
но похудела. Платье не подчеркивало
форм, а как на вешалке на мне висело.
И потом. Румяна бледность не
смогли закрыть, завуалировать, цвет
кожи изменить. А тени блеск в глазах
зажечь. Ну слава богу, что в слезах
меня не видели. И я держалась молодцом-
худа, бледна и с каменным лицом.
А так, по-прежнему все. У детей бардак.
И убирать заставь их-бесполезно!
И я оставила игрушки, вещи, книги так,
как были для детей они еще полезны. Но
в комнату к ним не захожу. И если
на проверку есть уроки, Даня
сам выходит в зал, читает, пишет по-англи-
ски хорошо, по-русски плохо. Странно.
А математику совсем не проверяю-
пошли одни пятерки. Доверяю.
Алинка умничка такое вытворяет!
Мяч, скакалка…Тренер танец усложняет.
На соревнования не едем. Поздно.
Решение свое менять не буду осознанно.
С твоим коленом надо разобраться...
Все ж операция!
Когда становится ужасно грустно,
чего-нибудь пеку, печем все вместе.
(Как детям нравится все перепачкать в тесте!)
И я держу себя в руках из сил последних,
так забываю о кредитах, долгах, больнице.
Улыбки, смех и радостные лица их
меня уносят в мир, где нет проблем.
Особенно, когда печенье ем
к проблемам становлюсь я глух и нем.
Как бабушка? По-прежнему сердита,
что выбросила ею зассанный ковер.
На кухню пробирается, как вор,
а то, что я готовлю, не берет. Да
я ей тоже не ношу-не нужно хаять
на что я время трачу, да молчу.
Но в это воскресенье вышла хоть
и рис себе варила. Я с духом собралась,
как не было противно,
оттерла с пола все следы ее мочи
той старой майкой с надписью Мальдивы.
