Мои улицы, опустевшие как глаза бродячей лихорадки
Я не хотела в спешности говорить, что все в порядке.
Ты же знаешь все эти пошлости и обнажения
Доводили до сумасшествия телосложения.
Ты мои черноватые мысли забеливал мелом школьным
Я не хотела верить, что ударяемый был дольним.
И краски моей помады на утренней сигарете.
Я не хотела боли больше всего на свете.
Мои улицы опустели, как глаза случайных прохожих.
Как же мне все надоели, что аж мурашки по коже.
Твои слова так бессмысленны, в них нет моего спасения
Истерики больше не в моде, это было затмение.
Слышишь, как оно бьётся тихо в утраченных венах
И все ровно, что случиться в Богом забытых стенах.
И краски моей помады на утренней сигарете.
Я не хотела боли больше всего на свете.
