Прицепился к словам, как сухожилие к суставу, –
говоришь: «Язык, язык» – и уже теряешь потребность дышать,
«Язык, язык, язык» – и уже хочется дать в морду.
О, ты думаешь, что возненавидеть –
это сделать что-то противоположное любви?
А разве ладонь с сомкнутыми на глазах пальцами
возмещает Потерю?
Потеря – имя души, моей нынешней спутницы
(на самом деле – не больше вещи, которую взял поносить).
Когда искал ей лошадь, сначала думал о гнедой Ненависти
с гнилыми зубами, но, наконец, выбрал чалое Равнодушие –
крепкое, как вся эта твердь.
Уважаемый, что везём в грузовике?
Или – как звать того, чьей смерти ты наконец захотел –
будто курятины? Скажи-скажи, голубчик, я знать хочу,
я тебя слушаю. Смотри, как после тебя постель грязна.
А теперь слушай внимательно: на опустошённой земле – Я,
где уже нет ни земли, ни воздуха,
ни воды, ни огня –
на тебя показываю: человек с ладонью на глазах,
человек, у которого по краям пальцев
просвечивает розовый свет, человек ослеплённый,
теперь – какое – ты – мне – дашь – имя?
(Перевёл с украинского Станислав Бельский)
