Я трогал её руками.
Она от счастья трогалась умом,
и трогательность нежными волнами
Между нами,- шёпотом,-
забылось твоим вечным сном.
Я помню твои поцелуи:
невинности полные,
Шарм...
Жаль, что всё это шрам
на нашей с тобой коже.
Ведь на двоих?
Одна.
Была.
И ты такая же!
Одна и на двоих!
Тебя и твою кожу без конца любил!
Но твой огонь остыл,
потом зажёгся снова,
А я перегорел -
любви последствий Казанова...
Ты умирала.
Твоё сумасшествие,
как последствие -
сделало тебя другой,
и ты за мной последовала:
в истериках и муках;
в истязаниях у порога славы,
ТЫ!
В моей душе стоишь на пьедестале!
Другие умерли давно.
Я режиссёр!
Ты моё лучшее кино...
