– Ой! Вань! Смотри, какие клоуны!
Рот – хоть завязочки пришей...
Ой, до чего, Вань, размалёваны,
А голос – как у алкашей!
………………………………………..
…Ты, Зин, на грубость нарываешься…
Владимир Высоцкий
Как только я увидел новых соседей, слова Высоцкого
моментально прозвучали в моих ушах…
Новую соседку звали Зина…
Сосед, правда, был Коля, но похож был на Ваню из песни один в один.
У Высоцкого Иван был большой и всесоюзный,
а сосед-Колька оказался маленьким, крепеньким и невзрачным…
Он страшно удивился, что мне перед работой нельзя за новоселье…
Ага, я хочу посмотреть на того,
кто после двухсот классной домашней самогонки
три пары лекций и курсовые у вечерников проведёт…
И ещё к проректору идти бумаги подписывать…
Новые соседи выглядели круто.
Так одеваются в город зажиточные селяне из глубинки. Все в кожанах: он, она и сынишка. Росту, как мой средний.
- Однако, мои никогда с такими соплями не ходят,- гордо подумал я, пробегая мимо.
Всё соседское имущество состояло из трёх чемоданов
и трёхногого табурета.
Не густо. Через неделю стало ясно, почему…
Колька иногда пил по-чёрному...
Зима в тот год удалась.
Снегу выпало столько, сколько я никогда и не видел.
На околицу города хлеб завозили на гусеничных транспортёрах.
Как можно устроить весёлую жизнь подчинённому?
На раз! Его надо летом послать в приёмную комиссию, а в отпуск отправить зимой…
Поэтому той зимой я безропотно сидел дома. А куда ты денешься, если ты второй в очереди на квартиру и у тебя три «короеда» в возрасте двух, четырех и шести лет соответственно?
Мама была в санатории. Жена в командировке. Тёща, слава Богу, аж в Воронеже!
А у моих троих орлов была ветрянка.
И мы вчетвером сидели дома.
Карантин.
Ветрянка – это когда чешется, а чесать нельзя…
Шестилетнему Старшему можно объяснить. Он поймёт.
Средний внимательно выслушает и, глядя на Старшего,
сделает вид, что понял.
Младший будет чухаться в любом случае.
Когда я уходил на кухню готовить еду,
они втроём потихоньку скулили и почёсывались,
каждый в своём углу.
И тихо выли при упоминании о зелёнке.
Ветрянка - это тоска зелёная.
Поставил вариться картошку и решил попытаться перехитрить своих орлов.
С загадочным видом полез в платяной шкаф, достал поролоновый матрасик, простыню и кусок чёрного бархата.
Чухание и скуление стали помалу стихать
и совсем прекратились, когда я достал компас.
На поролоновом матрасе, покрытом белой простынёй
и чёрным бархатом, старинный медный дедовский
компас смотрелся загадочно и торжественно.
Не торопясь, определил, где в квартире север, и полез на прикроватную тумбу.
Три пары глаз критически следили за тем, как я старательно рисовал на потоке зелёную звезду.
Старший, прищуря глаз, констатировал: – Полярная!
Средний, глядя то на компас, то на потолок, оценивающе добавил:
– Немного левее и поближе к люстре!
Младший ничего не сказал, но восторг выразил.
Штанишки поменяли, где надо помыли, пол протёрли и продолжили авторский надзор за тем, как я дорисовывал Полярную звезду…
Краем глаза заметил, что в дверях с открытым ртом
и глазами по 20 копеек стоит соседка Зинаида.
На мой вопрос: – Ну как? – она, судорожно сглотнув, пролепетала:
– Классно…
Потом попросила кастрюльку и немного соли…
Соль у них была, но Сашка-сын уронил стеклянную банку на пол, банка вдребезги.
Я бы соль со стёклами не выкидывал в мусорку, а всё ссыпал бы в воду. Соляной раствор гораздо эффективнее для кулинарии, чем кристаллическая соль.
Французские повара так и делают.
Зинаида явно родилась не во Франции.
Но грудь у неё была – на зависть всем француженкам сразу…
Она ушла с кастрюлькой и солью, в шоке от зелёной Полярной звезды на потолке.
Орлы вопросительно уставились на меня.
– Ну и? – сосредоточенно сказал Средний, копируя маму.
– Будем делать планетарий! – загадочно пророкотал я из-под потолка.
В ответ раздалось троекратное ура и началась восторженная беготня вокруг стола.
Носом уловил, что картошка уже не варится, а печётся…
Доедая слегка припечённую картофелину, Старший вдруг солидно заметил:
– Румата Эсторский любил запивать печёную картошку старым добрым эсторским!
Средний и Младший дружно поддержали:
– Эсторского! Эсторского вина всем!
– Всем и каждому, и пусть никто не уйдёт обиженным!
Подогретое молоко из пакета с ложкой сахара – лучшее эсторское вино урожая Года пьяной Мыши.
Стругацких летом в палатке вслух читали не зря.
А почему, собственно, планетарий?
Всё просто. Со Старшим и Средним мы осенью были в планетарии. Младший тогда был простужен, но ему всё рассказали, взахлёб и со всеми подробностями:
– Прикинь, на подставке в центре зала лежит дядька, а в голове и в попке очень много-много дырочек и сквозь них просвечивают лампочки, и от этого на потолке получаются все звёзды…
Я удивился раскованности и точности мышления Среднего.
Первым Планетарием нашей квартиры хотел быть каждый.
Вопрос решили, как всегда: бросили на пальцах, выпало Среднему.
Никто не спорил.
Всё по-честному.
Он лёг кверху попкой на стол, держа компас в руках.
Мы дружно взялись за ножки стола, по командам Среднего сориентировали тощенькую, осыпанную ветряночными прыщиками попку, строго на север.
На спине, на шее, на руках и голове красные ветряночные точки образовали карту звёздного неба сразу обоих полушарий.
Младшему и Старшему были выданы квачики с зелёнкой.
– Рисуем звёзды! – и мы втроём начали обозначать зелёным цветом каждый прыщик-звёздочку.
Из шкафа вынули зеркало, прислонили к столу так, чтобы Первый Планетарий нашей квартиры видел, что ни одна звёздочка не пропущена…
Пролитая случайно на спину зелёнка была тут же названа Зелёным Млечным путём…
Спина быстро кончилась.
На живот и все остальные доступные части Первый Планетарий наносил звёзды сам…
Когда технологический процесс разрисовки был проведен трижды, Старший, ехидно прищурившись, изрёк:
– А теперь ложись ты, папа!
Робкое замечание о том, что у меня нет сыпи, было решительно отметено:
– Зато у тебя есть родинки, а на твоей спине мы нарисуем цветочки!
Младший, абсолютно не шепелявя, изрёк: – Цветочики!
Папина спина тоже вскоре кончилась.
Младший в восторге обнаружил её продолжение и на своём наречии пропищал: – Насилюем бубки!
Старший перевёл: – Он сказал, что мы тут (и показал, где) нарисуем буквы!
Я молча кивнул, наивно полагая, что зелёнка кончилась.
Не тут-то было, Средний успел смотаться в ванную и достать из аптечки пузырёк с йодом.
Мало того, он принёс ещё и три колонковые кисточки для акварели.
И они начали прикидывать, где и что напишут.
Старший сказал:
– На этой половинке пишем «ПА» и на другой «ПА» и все поймут, что это – «ПАПА».
Средний резонно заметил: – И так ясно, что это папа!
И тут Младшего осенило: – ПО-ПА!
– Уррааа! Пишем!!! ПОПА!!!!
Радостный клёкот моих орлов вдруг прервался металлическим грохотом:
в дверях стояла Зинаида с открытым ртом, а из–за неё выглядывал Санька-сын.
На полу лежала наша кастрюлька.
Лихорадочно натягивая треники, я подумал: – Чёрт, а у неё и ноги красивые…
Через миг все корчились от хохота.
Санька-сосед, хоть ничего не понимал,
но от души смеялся, наверное, впервые в жизни.
Обычно попу пороли, а тут …
Потом он потребовал, чтобы и ему на лбу нарисовали точно такое же.
Орлы в шесть рук нарисовали.
И даже ободок зелёный сделали вокруг всей головы.
Старший с самой загадочной из своих улыбок сказал:
– Ложись, тётя Зина, мы и тебя раскрасим… всюду!
Средний, взболтнув банку с йодом, задумчиво, по-хозяйски, добавил:
– Только за йодом сходи, тут на попу на хватит!
Младший молча кивнул.
Всем стало жалко, что тёте Зине не хватит.
Зинаида смутилась, вежливо отказалась,удивилась и рассмеялась.
Она так очаровательно удивлялась...
Они с Сашкой ушли.
Звёзды на потолок проецировали старинным фильмоскопом.
Ветрянка скоро прошла.
Карантин кончился.
А вскоре наши новые соседи съехали.́́
ID:
164704
Рубрика: Проза
дата надходження: 07.01.2010 00:34:41
© дата внесення змiн: 07.01.2010 00:34:41
автор: cooper_d
Вкажіть причину вашої скарги
|
Всё знакомо. Только зелёнкой рисовались не звёзды на потолке, а цветочки на паркете раненной ногой, а любимые герои были из Толкиена и Раткевич 
