Меня положат голой… и сожгут!
А ящеркой свернувшаяся кожа
взметнётся на очередной редут
последней дрожью. Как неосторожно
я сглатывала битое стекло
невнятных лиц, искромсанных в улыбки в потугах
помнить. Помогло
до первой тошноты! Мы друг на друга
поторопились не успеть. Итог – вокзал
черновика, изъеденный замысловатой пылью
растрескавшихся слов. Я опозда-
ла на раздачу крыльев,
но ползать на саднящих не смогла!..
Зарубцевалась. Заскорузла многотравьем.
Ворсится тёртыми ресницами смола.
Я не ношу колец – и не считаю
мужчин, обрезы, шрамы, зеркала…
Я часто раздевалась, но зазря!
Что нагота незрячему в перчатках?
Отпущен в мой висок скупой заряд
завидной простоты. Но… всё в порядке!
Толстею шевелюрой – не беда!
Не кровоточит прядь. Остричь – и вся нед’олга!
С меня сорвать бы прежде ветошь долга
вины, как фото в рамке, избранной любовно,
с точёным вензельком в углу, срывает злоба
с гвоздя…
С гвоздём – в огонь!
вихрево, Лиза! и больно... аж кожа заёжилась мурашками... оно у тебя настоящее, но хочется добавить светлых тонов - не огня. его-то тут хватает...
пусть будут - Крылья!
Лиза Муромская відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
В следующих обязательно будут ).
Просто я после очередного феста злющая была - не то слово как! - вот и полезло из меня эдакое вот ).
нет слов 
