Снежная моя Родина,
чёрно-белая пелена,
пепел – снега пародия,
тёмная его сторона.
Кровь тем более красочней
по снегу –
ледяной кармин,
всё же лучше, чем в касочке -
был такой тут у нас один:
вовсе какой-то маленький,
щуплый – всё ему не в размер,
плечи – в уровень талии,
о какой-то музыке сфер
уши
всем обрабатывал,
по ночам громче всех храпел,
а свои, что лопатою
оба,
закрывал в артобстрел.
Хвастался всё девчонками,
и ту первую, что дала,
с неповторимо тонкими
линиями губ из села
что-ли
или с окраины
города большого его.
В общем, чтоб не расстраивать
никому не сказал ничего.
Так и ушёл, под ковриком
мышки
положил на столе
две записки:
для Толика,
друга,
а вторую - в селе
думал, получат, в случае.
Впрочем, так и вышло оно,
мы ведь всегда на лучшее
в жизни надеемся,
но…
Помню, что навороченный
был какой-то там
телефон,
чётки, крестик
и прочую
мелочь, что с собой взял на фронт -
всё отправили матери.
Знаете, ведь это война -
на снегу, как на скатерти,
кровь отчётливее видна.
Снег в тот рассвет нетронутый
выпал,
было белым бело:
в ящик ещё патронный мы
складывали, помню
его.
Помню ещё коричневым
чем-то
каждый из нас блевал.
Помню мясо безличное.
Дальше в памяти был провал.
Запах был ещё, помнится,
приторный,
и после того,
долго ещё - бессонница,
словно липкое вещество
всё нутро заполнявшее.
Так каким же смертям назло
есть у нас настоящее,
если прошлое не прошло?!
Не с косою, не в рубище,
смерть не тётка - она из тех,
кто приходит
за будущим,
словно свежевыпавший снег.
Если Родина падкая
до-смерти,
то всего вкусней
с кровью снег,
и на сладкое -
мясо свежее
сыновей.
А вдруг я захочу прочесть Ваши стихи вслух, кому не попадя, начну "зажёвывать" слова, по ходу, скачусь на невнятное бормотание, исказив мысль произведения.
Не думали?
Res відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
Любой ритм рождается при первом прочтении вслух, пусть даже без слушателей. Вот возьмите и попробуйте, если хотите! И всё у Вас получится.
...опять же без Семёныча никак:
