. В.Г.
ничего уже не поможет -
зелень буйствует, что атлет!
май кончается, и мы тоже,
уходя, выключая свет…
злое бремя земли сторицей
искупили мы снегом, брат,
и весна заводной сестрицей
входит в дом с чередой утрат.
мы теряем себя и больше -
мы теряем себя и дар
не теряться на бездорожье
в ближнем свете далёких фар.
ослеплённая счастьем мая,
поднимается пена дней,
пелену в тишине снимая
с тайны трав, а в руке моей
тает лёд клеветы, чтоб пухом
стала маю земля, в июнь
мы войдём, накрошив краюху
птицам в парке, и слез латунь
жижицей на стволах сосновых
вновь проступит, снимая боль.
и слетятся к нам только совы,
и склюют вместо хлеба соль.
солнце мается от восхода
до заката, и в череду
жизней вписана вся природа,
как проклятие на роду.
и под дождь подставляя руки,
словно утром молитвослов,
мы ладонями ловим звуки,
как посланья иных миров.
и в дожях растворяя зелень,
майский праздник уходит прочь.
не июнь, так июль нам велен -
нам ничем уже не помочь.
столько света, что жалко ночи,
столько ночи, что жалко дня -
это братство прочнее прочих,
так как птицы - тебе родня.
майским пухом в окно влетая,
воробьиная ночь кутит,
и летит, и летит золотая
в небе синем чужая стая,
и весною по горло сыт,
город спит.
але: "и в дожДях растворяя"
