Сегодня я добирался
из Чикаго в Токио поездом,
ведь если самолёт летит 13 часов,
это уже поезд.
Это как, стартовав из Бреста,
целую ночь ехать в Гомель,
отслеживая на мониторе
движение своего поезда,
что должен обогнуть Тихий Океан
через Канаду, Аляску,
Камчатку и Сахалин.
В общем вагоне
звучит классическая музыка.
По коридору проходят
безукоризненно приветливые проводницы,
разнося рисовые крекеры.
Ближе к одиннадцати,
уже за канадской границей,
пассажирам предлагают лучшее в Фаниполе
сливовое вино со льдом –
и я чувствую, как в темноте за иллюминаторами вагона
расцветают сливы, вишни и сакуры.
В Петропавловске-Камчатском полночь.
Заходят потёртые жизнью мужчины,
предлагая обменять украинские гривны
на японские иены.
А под утро в Саппоро
вагон заполняют местные бабки,
громко кричат, просят купить
ещё тёплое сакэ,
свежеприготовленные домашние суши,
самодельные нэцке
в виде плюшевых медвежат,
которыми здесь выдают зарплату.
Поезд приближается к станции назначения.
Машинист с японской фамилией,
которая точь-в-точь совпадает с твоей, любимая,
в последний раз обращается к пассажирам
на прекрасном белорусском языке
с чуть заметным южнокорейским акцентом.
А я в который раз думаю, как это грустно –
большую часть дороги
снова ехать без тебя,
ведь ты сошла ещё в Оранчицах,
а я поехал дальше.
(Перевод с белорусского)
