Отец Василий, подобрав подбитую ватином сутану с трудом пробирался по раскисшей от осенних дождей не мощеной улице родного села. Принятое натощак красненькое приятно грело внутренности. И только земная твердь своим раскачиванием мешала нетвердой походке уставшего от трудов богоугодных пастыря. Она имела свойство в самые неподходящие моменты крениться и тогда отец Василий принимал стойку борца сумо и переносил тяжесть тела на ногу противоположную направлению крена. В детстве он изучил школьный курс начальной военной подготовки, научился ползать по пластунски, принимать боевые стойки и уже подумывал стать военным, пока в один из страстных дней не прищемил палец возвратной пружиной автомата. Вместе с кровоподтеком ушло и стремление служить. А не служить можно было, только приняв послушание и поступив в духовную семинарию.
И вот теперь, из последних сил удерживая землю от фатального кульбита он стоял посреди огромной лужи и его вспотевшее лицо выражало вселенскую скорбь. В этот момент его опорная нога подогнулась, поверхность лужи вздыбилась и с головой накрыла представителя господа на земле. Соседка Матрена, увидев, как поверхность лужи сомкнулась на павшим ниц праведником, бегом припустилась на помощь, по колени замочив ноги и за схваченные в хвост волосы приподняв булькающего отца Василия…
- Вася, что с тобой, вставай сердешный. Я домой доведу.
На что Василий, размазывая но губах чернозем, велеречиво молвил,
- Кому Вася, а кому и отец Василий! При этом он выгнул к небу указательный палец и солидно икнул.
- Тьфу, холера, только галоши замочила – по простому ответила соседка и разжала сжимающую батюшкину косу пятерню. Поднявшиеся брызги опять скрыли мощное тело и только указательный палец продолжал стремиться к небу.
Шел первый год становления молодого сельского батюшки отца Василия, уроженца этих мест и имевшего в детстве кличку Васька Безбожник.
