Гале Лысеевой
все происходит по мере прочной своей непродуманности
книжки теряют смылы, вагонничают, тлеют и залетают
в окна случайных домишек из сахара и розмариновых веток
меняют знакомые лица на совершенно-спонтанно случайные
придавая значения нежности, грусти и неуклюжей угрюмости
мы сидим, свесив ногу, вторую поджав под грудь
на лацканах рыбьи ребристые спинки спичкой приколоты
куда отправляться на поиски нового мира, пожоще
небо раскинулось картами и клонит на сон. мы голодны,
вопрос о сущности времени временно не дает уснуть.
мы так ослаблены, что из нас можно давить сок
ломить кости, как хворост, растить послушных граждан
гладить по голове, учить улыбаться и с улыбкой махать рукой,
дарить награды, зарабатывать деньги и выписывать наряды
называть наши взгляды назойливыми, как в почках песок
все происходит, все чаще негде таким пристроиться
с каждым годом понятней: я не апостол петр, разучилась ходить по воде
ты не становишься кем-то, сочиняя из нас законы своей страны
переносим болезни, болеем, никем, лишь собою, не где-то - нигде
нас найдут в океанах, с волосами ниже достоинства
с волосами обвившими трюмы с запасами нежности, господи
нас спросят, были вы кем-то кому-то, были ли кем-то себе
были ли, главное? столько вопросов, мы становимся необъятными
таем, теряем мыслы, все происходит по мере своих дней
были. и растворяемся полностью
