У Глеба был только один диск. Маленький, некогда ярко красный, а теперь грязно-бардовый, кругляш. Диск был старым, но на него было записано очень много песен. А еще он был волшебным. Нет, сам по себе – это обычный диск, а вот со стареньким плеером фирмы СОНИ рождалось волшебство. Каждый раз, когда Глеб включал его на проигрывание, раздавалась абсолютно новая песня. Вот и сейчас мальчишка предвкушал ощутить на себе волшебство загадочного диска. Он потянулся всем телом и сел на больничной койке, предусмотрительно положив под спину сероватую подушку. Внутри все защипало, так всегда бывает, когда чувствуешь опасность. Когда тебя заполняет страх, страх услышать правду о себе. В наушниках зажужжало, и на свет родилась музыка.
«Мой недуг пройдет в пути -
Суховей засушит раны.
Если не смогу дойти,
Значит, растворюсь в тумане.»
Глеб улыбнулся. Волшебный диск не подвел. Как всегда новая песня и, конечно же, про него, про Глеба.
«Усыпи свое дитя -
Погpемyшки, как вериги.
Мой недуг нельзя отнять:
Он, как облако, невидим.»
Глеб задумался, а можно ли увидеть его болезнь. Когда ему, ученику девятого класса, сказали что у него рак, парень представлял это как кучу маленьких рачков, которые плавают по крови и щипают стенки сосудов. Но с тех пор прошло много времени, и болезнь превратилась во что-то невидимое и омерзительное. Да. Его недуг тоже невидим.
Глеб уже собирался нажать на паузу, но тут плеер щелкнул, и заиграла новая песня.
«Под столетними сугробами библейских анекдотов
Похотливых православных и прожорливых католиков
Покинутых окопов и горящих муравейников.
Вечная весна в одиночной камере.»
Именно так. Вся его жизнь теперь была вечной весной. Раз в три дня капельница, потом тошнота, головокружение и день отдыха перед новым кругом вечной весны. Холодной, не дающей надежды на лето. Ведь разве может быть лето после вечной весны? Глеб уже давно смерился с тем, что не выйдет с этой палаты. С этой камеры.
«Сквозь зеркальные убежища, словарные запасы,
Богохульные мыслишки и не пропитые денежки
Обильно унавоженные кладбища и огороды.
Вечная весна в одиночной камере.»
Чего стоил тот мир за окном? Глеб смеялся над эфемерными проблемами человечества. Он никогда не понимал, как люди могут жить в мире, где убивают за газ и нефть, где готовы погибнуть, лишь бы не поделится счастьем с другими. За окном был глупый мир, и Глеб даже радовался, что никогда не выйдет туда. Лучше вечная весна в одиночной камере, чем мимолетный холод зимы в глазах прохожих.
Парень вытащил диск, бережно обтер его краем одеяла и положил на тумбочку. На сегодня хватит. Он и так знал, что дальше будут песни о любви, о друзьях, которые ни разу не навестили умирающего товарища. Это можно будет услышать и завтра. Это весна вечная. В ней еще хватит времени на пару песен.
(Черный Лукич – Мой недуг
Гражданская Оборона – Вечная весна)
