|
1
Если вы думаете, что нет ничего скучнее, чем мытьё полов, спешу вас заверить, что вы ошибаетесь. Я отношусь к этой части своей работы как к искусству, как к таинству, если вам будет угодно. Конечно, в крупных космопортах мытье полов в залах ожидания полностью автоматизировано, а на нашей маленькой станции на окраине Большой Земли дежурный, то бишь я, выполняет всю работу сам. Я продаю билеты, веду отчетность, поддерживаю чистоту в зале и вокруг посадочной вышки. Пассажиры у нас бывают не часто, поэтому мытье полов – это основное мое занятие. Приспособлений и средств для уборки у меня гораздо больше, чем необходимо, что радует глаз в кладовой и позволяет начать ритуал уборки с тщательно продуманного выбора.
Пол должен сиять, подчеркивая своим безупречным видом престижность космоперелета, самого надежного и дорогого способа передвижения. Наш пассажир вверяет свою жизнь не какому-то водителю вездехода, а космолетчику.
Вы же слыхали, что это за ребята. Попробуй стать одним из них! Уровень интеллекта и здоровья должен быть на высоте, простите за каламбур. Элита, одним словом.
Вот теперь мой пол в надлежащем виде.
Я вам не надоедаю разговорами? Замечательно… Может, еще чаю или желаете посмотреть фильм какой-нибудь? Ах, вы сами режиссер? Понимаю, понимаю, ничего нового вы не увидите.
Историю? Могу, конечно. Я полировать буду блестящие детали бархаткой, вас не раздражает?
Про мальчика вам расскажу. Лет шестнадцати. Вихрастый такой мальчишка, с конопушками, умными глазами, ловкий и длинноногий. Назовем мы его другим именем, вам ведь нужна интересная история, не так ли? Пусть его звали Васятка.
Лучше Джонни или Петер? Вам виднее, пусть будет Джонни.
Джонни жил не на Большой Земле, как мы с вами, а на одном из оторванных материков. Трущобы на развалинах цивилизации… Догадываетесь, что жизнь там не сахар. Кто рылся по заброшенным городам в поисках полезных для жизни вещей, кто пытался выращивать в бедной почве под вечно затянутыми тучами небом скудные посевы, а кто бродяжничал, пытаясь отнять у других их жалкие припасы. Мать Джонни выращивала морковь. Самые крупные корнеплоды были в палец толщиной, их носили на рынок выменивать на другие продукты. Джонни помогал матери на поле или сидел с пятилетней сестрой. Места такие, понимаете, детей без присмотра не оставляли. Как и поля. Приходилось их охранять, днем и ночью.Джонни тоже ходил. С радостью, особенно днем. Там, на вышке с колоколом, можно было почитать спокойно. Книги он брал в библиотеке, люди договорились книги не уничтожать, а собирать всем миром. Из них он многое узнал о жизни до войны. Конечно, знания бесполезные. Какая разница, как было, если теперь так уже не будет. Не будет солнца вдоволь, разве что в перелетах над тучами можно на него посмотреть. Не будет разных стран, языков. Зато и войн не будет. Дорогой ценой, но люди поняли, какую опасность они несут.
Больше всего он любил читать о космолетчиках, тех, кто летал на орбитальные станции, Луну и близлежащие планеты. Теперь, конечно, на другие планеты не летают, не до жиру, быть бы живу.
Отец у него погиб на войне, много космолетчиков тогда погибло. А сейчас их всего сто. Великая Сотня. Попасть в школу космолетчиков трудно, но еще труднее стать ими. Можно всю жизнь прождать в летчиках, а они выше туч не поднимаются. Солнца и не нюхали. Среди космолетчиков встречались не только жители Большой Земли. Был оторванным материкам шанс предоставлен, небольшой, но был. Всех желающих невозможно было приютить на цивилизованной территории, но герои нужны были всегда. И поэтому возникла идея ста островов.
Ничего не слышали об этом? Это не удивительно. Давно это было. Да и люди, которые прошли через сто островов на Большую Землю, не любят афишировать свое происхождение. Большинство из них достигли немалых высот. Но, в основном, стремились в космолетчики. Сто островов – пропуск в Великую Сотню. Не в саму, конечно, но в летную школу без экзаменов брали, понятное дело. Об этом каждый оборванец знал на оторванных землях. И даже девчонки. Ведь среди космолетчиков и женщины попадаются, редко, но тем не менее. Но девчонки через сто островов прорваться не пытались, видимо инстинкт самосохранения у них сильнее. Гиблое это дело.
Вот и мать Джонни слышать не хотела ни про острова, ни про космолетчиков.
- Побойся Бога, - говорила она. – На кого ты нас оставишь с сестрой? Мы умрем голодной смертью без тебя. А подрастет сестра, кто ее от бродяг защитит?
Про то, сколько парней не прошло и погибло уже на первом острове, она даже не говорила. Знала, это Джонни не остановит. Был он молод, горяч и уверен в своей ловкости. Тем более, что ходил он к старику-китайцу тренироваться. Изучал тайцзи-цюань, древнее боевое искусство. А еще учился ходить по шесту на высоте.
Китаец жил в хижине, недалеко от бездонной пропасти, разделяющей пространство нищеты и острова, дающие смельчакам шанс. Собственно, это и не острова были, а вершины гор, которые опустились при движении земной коры вниз и образовали причудливую цепь утесов, разделенных глубокими обрывами. Вокруг видневшихся вершин обычно всегда клубился туман, что и придавало им сходство с островами, а, когда он слегка рассеивался, можно было увидеть, что между ними проложены мосты. Но первый мост разрушили местные жители, чтобы меньше парней погибало. Ведь на острове жил страж, он владел искусством рукопашного боя и сбрасывал в пропасть безумцев, осмелившихся вступить с ним в бой.
Нет, его не надо было побеждать. Нужно было продержаться десять минут. И он тебя пропустит. Только это очень много.
Поэтому старый китаец поселился у обрыва, чтобы как-то уравнять шансы, но учиться у него было столь тяжело, что мальчишки быстро разбегались, утирая слёзы кулаком. Китаец был требовательным, жестким и насмешливым.
Джонни не сбежал. Он был одержим мечтой – стать космолетчиком, как отец.
И однажды рано утром он поцеловал спящую сестру и ушел, пока мать не вернулась с ночного дежурства на поле. Он перекинул через пропасть давно заготовленный длинный шест и ловко перебрался по нему на первый остров, помогая себе сохранить равновесие с помощью веера.
Извините, мне надо ответить на сообщение, компьютер зовет.
Что? Ах, нет. Не то чтобы победил. Он и не дрался. Когда мальчишка перебрался на остров, он немного занервничал и, как учил его учитель, решил сделать свою любимую форму, чтобы успокоится. Формой в тайцзи называют определенную последовательность боевых движений выполняемых в медленном темпе в созерцательном настроении. Когда он закончил, то увидел, что за ним из-за камня наблюдал мужчина свирепого вида. Джонни поклонился противнику перед поединком, как заведено у воинов, а тот поклонился ему в ответ. А потом протянул руку в сторону моста, и даже некое подобие улыбки промелькнуло у него на лице.
Да, пропустил без боя. А что вас удивляет? Изящество формы продемонстрировало ему уровень владения дисциплиной. Бой без боя – высшее из достижений воинского искусства.
Что было на следующих островах? На некоторых – ничего. Голые камни, требовавшие ловкости. И не более. Но на одном из больших островов Джонни увидел здание, на пороге которого стоял старик с белой бородой. Он назвался Смотрителем, показал свою станцию, приборы, за которыми надо было следить, маленький огород, на котором Джонни поразила морковь, она была огромной, в три пальца толщиной. Остров находился очень высоко, и иногда солнце прорывалось сквозь тучи. Здесь Джонни погостил пару дней, отъелся и отоспался у радушно гостеприимного старичка.
- Оставайся, Джонни, - предложил он ему как-то, подставляя белую бороду лучам нечаянно выглянувшего солнца. – Будешь моим помощником, а затем преемником. Работа не пыльная, а впереди – опасные препятствия.
- Спасибо Вам за все, но у меня мечта. Я, как папа, должен стать космолетчиком.
- Воля твоя, - ответил погрустневший старик и собрал Джонни припасов в дорогу
Один из островов оказался заповедником. Каким-то чудом в озере сохранилась рыба. Вы, наверное пробовали, очень дорогой деликатес. Остров был самым большим из всех. Ихтиолог, так называлась профессия девушки, которая встретилась Джонни.
Да, красивая. Знаете, такой неброской красотой. Смотришь – не насмотришься. Глаза у нее были удивительные. Синие-синие. Только, на этом история и закончится, потому что, смотрите на табло: ваш рейс прибывает. Приятно было поговорить…
Как отказываетесь? Историю дослушать? Хозяин – барин. Но вам в копеечку влетит сдать билет. Я столько за год зарабатываю. Все равно? Как знаете, на следующий, значит… У нас три часа времени. Я вот, что думаю, надо вас обедом накормить. Пассажиров проведу и поедим, у нас хороший выбор, да, стандарты выдержаны.
2
У меня к тому времени продукты кончились, и я живому человеку, ой, как обрадовался. Да вы ешьте, ешьте, все свежее, я сам слежу за этим.
Так вот она меня накормила, спать уложила в чистую постель, я впервые узнал, какое это наслаждение. Нюхал, знаете, даже. Пахло так умопомрачительно свежестью. У смотрителя я в гамаке спал, по-походному, а дома на тюфяках, набитых высушенной морковной ботвой.
Потом она мне остров свой показала, большой, за час не обойдешь. Она так радовалась мне, говорила, мол, работу очень свою любит, но по общению человеческому истосковалась. Каждый день уговаривала остаться, то помочь просила, то погода не та. Так я прожил у нее целый месяц.
Но все же я ушел.
Что было между нами? Теперь я понимаю, что любовь. А тогда… За руки держались, целовались. Два раза. Один раз в дождь под деревом. Почему так дождь на людей влияет? Испугались мы тогда здорово. Я впервые целовался, а она оттого, что старше меня была. Лет на пять, может чуть больше.
А второй раз, когда уходил. Обняла меня и дрожит на ветру, я подбородком в волосы ей уткнулся и молчу. Не потому, что слов нет, а чтобы голос предательски не дрогнул. Стояли долго, время словно остановилось. Я чуть было не остался, а потом фотку папину вспомнил, в форме. И подумал, что он так тоже от мамы на войну ушел. Поцеловал я ее, решительно, не стесняясь, и ушел, не обернулся.
Конечно, дурак. Конечно, искал. Не нашел, как в воду канула. С острова ушла. И никакой тебе нигде информации.
Выпить? Есть. Стандарты соблюдаем. Тоник не надо? Мне нельзя, я на работе. Я чокнусь соком. Ваше здоровье.
Можно было бы долго еще рассказывать про путешествие по островам, да не интересно это никому, островов теперь ведь нет. Канули, как говорится, в Лету. Сдвиг шельфа продолжался, оборвались мосты, обрушилась в бездну хижина старого китайца. Люди ушли жить в другие места. Об этом я узнал, когда вышел из госпиталя. Таким образом, я оказался последним, кто прошел через сто островов. Но не последним, принятым в летную школу без экзаменов. Формально я такое право имел, но кое-чего не хватало. Того, что осталось в госпитале. Мне ампутировали руку.
Это протез, смотрите, как хорошо сделан, я и так могу и этак, и в глаза не бросается, только мечта моя накрылась медным тазом. Вот так то. Повредил я руку на одном из нижних островов, там пекло просто было, жара от лавы, которая сочилась со дна бездны. Обрушился камень с верхушки скалы, когда я ящерицу ловил, от усталости бдительность потерял. Банальная гангрена.
Чтобы поближе к мечте быть, устроился работать сюда. Вот уже двадцать лет, как сыт, одет и хоть кому-то нужен. Эта работа – все, что у меня есть… Да только мысли одолевали, о том, как там мои.
Нет, свою семью не создал. Запала мне в душу Эля, ихтиолог. Забыть ее не смог. Все мне женщины не такие, не волнуют, знаете ли. А они тоже обо мне говорят, что скучный я, только о космоперелетах и могу говорить.
Извините, отлучусь, на минутку, прибывает сто сорок восьмой, пассажиров не предвидится, только груз, я мигом.
Вот и все. Осталось рассказать совсем немного. Однажды, вот как сегодня, прибыл грузовой, я у лифта, как положено стою, и вдруг команда выходит, весь экипаж. Чего им понадобилось в нашей богом забытой дыре, мне не известно. Смотрю я на них, и сердце мое замирает от восторга, как обычно, при виде космолетчиков. Среди них девушка молодая, на мать мою похожа до рези в глазах, только высокая очень, вровень с парнями. А тут ее как раз по имени назвали, и я повторил, как эхо:
- Нора…
Она обернулась, все еще улыбаясь.
- Мышонок, - позвал я ее домашним прозвищем, и ее улыбка угасла.
Сели мы в баре с ней вдвоем, она рассказала, что переехали они на новое место жить, да не сложились там у матери отношения со старшим в деревне. И когда Нора подросла, стал этот грубый старикашка её преследовать. Пряталась она от него на развалинах города, и тут Норе повезло – грузовой корабль совершил аварийную посадку. Спряталась она в трюме и так попала на Большую Землю. А затем сделала все возможное, чтобы стать космолетчиком, забрать мать на Большую Землю и утереть мне нос. И ей это удалось.
Да, вы правильно меня поняли. Она возненавидела меня за то, что я бросил их, родных людей, и обрек на лишения ради глупой эфемерной мечты.
- Папа умер давно, а мы нуждались в тебе! - повторяла она, и слова ее как камни обрушивались на меня.
- Меня тешила мысль, что я украла твою мечту, и только так я могла помочь маме.
Я не знал, что ей ответить, и сказал лишь, что хотел бы увидеть маму.
- Смотри, - сказала она и включила айфон.
На экране появилась сухонькая старушка в клетчатом платье, я не сразу понял, что это мама. Она что-то бормотала, Нора прибавила звук, и я понял, что она зовет меня по имени. В руках она теребила мою детскую игрушку, маленькую потертую лошадку.
- Вот такой я ее нашла, когда смогла приехать. Она меня не узнавала. Все время звала тебя. Я забрала ее на Большую Землю, поместила в дорогую клинику, но врачи не смогли помочь ей. Она умерла, так и не поговорив со мной.
Я знала, что ты жив, но врачи говорили, что зовет она тебя тогдашнего, шестнадцатилетнего, и встреча со взрослым сыном только повредит ей.
Она сказала мне все это и ушла. Прошло уже полгода, а я все вспоминаю ее и маму. Раньше у меня была слабая надежда, что я их найду. А теперь ее нет. Вот такая нелепая история моей жизни. Без хеппиэнда. Не думаю, что вам она пригодится как режиссеру… Извините, что потратили на меня свое время.
Помочь мне? Чем вы могли бы мне помочь? Разыскать Элю? Может быть, она помнит меня. Наши вечера у озера, плеск рыбы, переплетенные пальцы…
Я понимаю, какие у вас связи. Я вас узнал, конечно.
Это вполне возможно? Если она не в счастливом браке…
Конечно, я не против того, что вы используете мою историю…
3
Напарник пришел сменить его не один, а с молодым мужчиной с залысинами.
- Сдавай смену, чудило, ты уволен. Этот вот, новенький, стажер, вместо тебя. Ну, что ты уставился? Я тебе сколько раз говорил, эти твои игры с воображаемым собеседником ни к чему хорошему не приведут. Я-то знаю, что ты нормальный, так, прикалываешься со скуки. Но начальству, сам знаешь, виднее. Волнуются они там, сегодня у тебя воображаемый друг, а завтра ты диверсию устроишь. А космоперевозки – это солидная фирма, вот служба безопасности посмотрела видеонаблюдение твоего дежурства и … Одним словом, собирай вещички, освобождай жилье и вали без выходного пособия.
Я собрал вещи и вышел на улицу. Идти было некуда. Впереди не было ни мечты, ни цели. Пронзительно захотелось домой, но ста островов больше нет и, значит, дороги назад тоже. А налево или направо герои ходят только в сказках. А моя история на сказку совсем не похожа. Да и герой с меня никакой…
ID:
555782
Рубрика: Поезія, Філософська лірика
дата надходження: 30.01.2015 08:16:09
© дата внесення змiн: 30.01.2015 08:16:09
автор: єва гелена лєх
Вкажіть причину вашої скарги
|
