Над синими кронами сосен
декабрьской вьюги металл...
Читаю: «Рубцов был несносен,
но как он любил и писал!».
Оставьте... Оставьте в покое
его и её... Чья вина
выискивать?.. Знали лишь двое:
Рубцов и его Дербина.
Незнанье... Лишь слухи, догадки,
обиды завистниц, молва:
«Он был по характеру гадкий.
Она...» Подбирали слова,
чтоб хлеще, обидней, чернее...
Умеют всезнайки чернить,
и сделать словами больнее;
Да просто... Лежачих добить.
Он был (всё отбросьте). Поэтом!
Он женщин безумно любил;
и зимы, как мальчик, при этом...
Но вы беспощадны: «Он пил!..»
Да что же неймётся вам, люди?!
Мол, сам напророчил себе,
что будет любимой погублен,
что сгинет в шальном январе?..
Стихи не важны вам. До крови
должны докопаться: с кем пил,
с кем спал по любви или кроме,
как спьяну посуду крушил...
Уймитесь. Судить не пытайтесь:
её ли, его ли вина.
Вчитайтесь в стихи...
Ну, вчитайтесь! –
Любила его Дербина.
