В этот день всё было так же, как обычно. После работы, по пути домой, Тоня обошла все магазины, отстояла в очередях, и с полными сумками продуктов переступила порог своей квартиры уже в начале седьмого.
Муж и сын были дома.
Быстро разогрев вчерашний борщ и наскоро сварив вермишель и сосиски, накрыла стол, все неспешно поужинали, и каждый занялся своими делами.
- Мама, я уроки выучил! Мы с ребятами договорились вечером на турнике позаниматься. Я пойду.
- Хорошо, - отозвалась Тоня. - Но в девять ты должен быть дома. Пожалуйста, не опаздывай, не заставляй меня волноваться.
- Не волнуйся, мам, в девять буду.
Хлопнула дверь, отчетливо пробухали три прыжка на лестничном марше.
Взрослые приходили домой поздно, не раньше шести вечера, а Костик был свободен уже в два, ну максимум, в четыре часа. Так что во второй половине дня чувствовал себя, как вольная птица. Был он мальчиком спортивным и компанейским.
В два годика врачи обнаружили у него дефект зрения и прописали постоянное ношение очков. В детском садике и потом в школе дети дразнили «очкариком», он сердился, комплексовал, старался чем-то доказать своё превосходство.
Это удалось, благодаря спорту. Уже давно родители в квартире сделали перекладину над дверью в детскую комнату. Сначала подсаживали, а потом он научился сам, как обезьянка, упираясь руками и ногами о дверную коробку, добираться до импровизированного турника и подтягиваться, считая, сколько раз и стараясь улучшить результат. В семь лет уже легко мог подтянуться восемнадцать раз. Никто из друзей не был ему соперником. Видно, сказались и гены, переданные родителями: и отец и мать были людьми рослыми и сильными.
Во дворе школы, которая находилась рядом с домом, были турники, трапеции, брусья, и стайки мальчишек постоянно слетались туда, демонстрируя друг другу своё мастерство.
И конечно, равных Косте не было. Это придавало уверенность, но тем не менее, в пятом классе он выбросил свои очки. Вначале ничего на доске не видел, но со временем зрение немного улучшилось. Во всяком случае, не доставляло особых неудобств.
Тоня закончила дела на кухне, взглянула на часы. Без пяти девять. Где же Костик? Пора уже идти домой. Несмотря на то, что ему уже пятнадцать лет, и ростом вымахал выше родителей, но не нарушал усвоенное ещё с малых лет правило, что домой надо возвращаться не позже девяти.
Вышла на балкон. Тёплый апрельский вечер благоухал ароматами цветущих деревьев. Во дворе совсем темно, но всё же рассмотрела двух ребят, сидящих на лавочке.
- Костик?
- Да, мама. Я знаю, что пора домой. Я ещё немного посижу и приду.
- Хорошо. Только недолго. Спать пора.
Вернулась в кухню, придирчиво осмотрела, всё ли убрано.
Кажется, всё в порядке. На плите остывает большая кастрюля борща и чугунок с гуляшом. Что ж, на пару дней будет чем кормить семью. Так устроена их семейная жизнь, что основная еда и готовится и употребляется вечером, так как день отдаётся работе и только вечер принадлежит себе.
Хлопнула входная дверь, пришёл Костик.
- Давай, сынок, прими душ и иди спать. Кушать будешь? Свежий борщик, гуляш. С пылу, с жару.
- Нет, мам. А мы с Ромой спросили у какого-то дядечки, который час, было без двадцати девять, - рассказывал Костя, усевшись на кухонной табуретке. - Ну, мы решили немного посидеть, потрещать на лавочке.
- Что значит «потрещать»? - переспросила удивлённо.
- Ну, мам, это значит, просто поговорить. Как ты не понимаешь?! А тут Клёпа едет на мопеде.
- Костя, странные у вас обычаи, всем прозвища давать. Почему по имени не называете друг друга?
- Ма, ну так удобно и понятно. Сейчас всем пацанам родители одни и те же имена дают. У нас в классе пять Андреев, три Сергея, четыре Сашки, - стал перечислять Костя. - Только я и Роман в единственном числе. Ну вот, едет Клёпа на мопеде, увидел нас, остановился и говорит: - Я съезжу на заправку, и через пять минут буду. А Ромка тоже решил с ним поехать, сел на багажник, и они уехали. Ну, я ждал, ждал, а их нет и нет. Ну и понял, что пора домой. Я же не сильно опоздал?
- Ну и правильно, что ушел домой. Немного, конечно, опоздал. Но я ведь видела вас с Ромой на лавочке, знала что скоро будешь.
На следующий день муж пришёл с работы раньше. Когда она вошла в квартиру, встревоженно взглянул на неё и сказал:
- Сейчас шел домой через соседний двор, там люди стояли... Такая новость... Ты представляешь, вчера вечером Клёпа разбился на мопеде.
Она услышала, но умом не восприняла эту информацию.
- Как разбился? Небось в больнице лежит с травмами.
- Разбился насмерть, - уточнил муж.
- Как это, насмерть?! - не хотела верить. - Ты наверное не понял.
- Ты что, не слышишь, что я говорю?! Завтра похороны.
Тоня растерянно села в кресло. Вспомнился вчерашний разговор с сыном.
- А Рома? Что с Ромой?
- Рома в больнице.
Щёлкнул замок, пришёл Костик. Тоня бросилась к нему.
- Костик! Что, как, когда? Это правда?
- Да, мама. Когда они поехали на заправку, было темно, а там поворот. Из-за него выскочил «Икарус», и мопед прямо под задние колёса попал. Рому отбросило в сторону, даже переломов нет, а Клёпа...
Костя сглотнул ком в горле, взмахнул рукой и молча пошёл к себе в комнату.
Тоня ушла на кухню. Автоматически делала повседневную рутинную работу, а мысли и воображение рисовали страшную картину происшедшей трагедии.
А ведь рядом, совсем рядом с пострадавшими ребятами был и её Костик!
Она вспоминала то, что знала о погибшем Клёпе, которого на самом деле звали Серёжа.
Его и старшего брата мать воспитывала одна. Отец бросил семью, когда дети были ещё совсем маленькими, и исчез. Милиция его искала, чтобы заставить платить алименты на двоих ребятишек, но он «гастролировал» по Сибири, Чукотке, Сахалину, другим отдалённым регионам огромной страны, уклоняясь от гонявшихся следом исполнительных листов. Так и растила мать детей одна, на свою скромную зарплату.
Когда старшему сыну исполнилось двадцать два года, у него обнаружили запущенную болезнь почек. Поболев немного, он умер. А вот сейчас трагически ушёл из жизни второй.
Тоня думала об этой несчастной женщине, и невольно впитывала, вбирала в себя её состояние. Всегда чутко реагировала на горе других людей, переживая, пропуская его через себя. Думая о чужой, совсем незнакомой женщине, испытывала острую, щемящую душевную боль, которая сжимала сердце и вызывала неудержимые рыдания.
Муж зашёл на кухню и, увидев залитое слезами лицо жены, недоумённо спросил:
- Что случилось?
- Я не могу, - с трудом, сдавленным голосом, выталкивала из себя слова, - Я не могу успокоиться. Боже, какое горе! Каково бедной матери пережить такое!
- Успокойся, - подошёл муж, полотенцем вытер её мокрое от слёз лицо. - Тоня, не переживай сильно. Конечно, жалко мать, и жалко мальчика. Но неизвестно, как бы сложилась его жизнь. Люди говорят, что он был непутёвый. Уже в свои годы сильно выпивал и употреблял наркотики.
Но Тоня сама хотела, и никак не могла успокоиться. К тому же, ей не приходилось сталкиваться вплотную с алкоголизмом и наркоманией. По своей наивности думала, что это не болезни, а просто слабоволие и нежелание человека сделать усилие над собой, что стоит ему только захотеть, и...
Она не представляла социальную опасность этого явления, то-есть, не только для самого человека, попавшего в зависимость, но и для окружающих его людей: членов семьи, родственников, друзей.
Недаром говорят в народе, что дурной пример заразительный.
На похороны Тоня не пошла. Знала, что будет сильно переживать и не сможет сдержать рыдания. Но и дома никак не могла успокоиться.
Муж сердился, пытался отвлечь от мрачных мыслей. Но каждый вечер, оставшись одна на кухне, она горько плакала, жалея и скорбя за безвременно ушедшим из жизни мальчиком и о его матери, оставшейся один на один с двойным горем.
Вот уже неделя прошла, а она всё не может отвлечься от мыслей о случившемся.
В тот вечер Тоня допоздна задержалась на кухне. Время от времени, приступами, охватывала её скорбь и горечь, к которым как-то незаметно присоединилась вкрадчивая мысль о том, что и Костик был рядом, и мог сесть на багажник мопеда. Но она не пускала эту страшную мысль в глубину своего сознания и воображения.
И тут внезапно что-то привлекло её внимание. Взглянула в окно и замерла.
По карнизу, спокойно перебирая ножками, ходил белоснежный молоденький голубок. Он приостанавливался, поворачивал головку, смотрел на Тоню, а потом снова шёл вперёд. Дойдя до конца карниза, не спеша разворачивался, и шёл в обратную сторону. Время от времени останавливался, поворачивая головку к Тоне, словно хотел что-то сказать.
Взглянула на часы, был двенадцатый час ночи.
А голубок ходил и ходил, спокойно и уверенно, и каждый его шаг возвращал её к жизни, словно забирая по капельке осевшую в душе чужую боль.
- Что это? Кто это? - подумала изумлённо. Никогда раньше не видела, и не подозревала того, что в это время суток голуби могут вот так расхаживать на уровне четвёртого этажа. Думала, что в это время они спят в своих гнёздах.
- Кто ты? - мысленно спрашивала, застыв на месте и не отводя взор от тёмного окна, где белой каплей света отчётливо выступал молоденький белый голубок. - Кто ты?! Душа погибшего Серёжи?
Голубок поворачивал к ней головку, смотрел внимательно то одним, то другим глазом, и снова продолжал свой путь, словно стараясь натолкнуть на какую-то другую мысль, которая витала в воздухе и не могла пробиться сквозь густой туман, сгустившийся за последние дни во всех уголках и закоулках её интуиции.
Тоня застыла, боялась пошевелиться, а голубок вдруг исчез. Как будто только что был, она глаз с него не сводила!
Неужели отвлеклась, и сама того не заметила? А сейчас карниз подоконника пуст. Странно!
Долго не могла уснуть. Вот уже почти двадцать лет живут они в этой квартире, но даже днём голуби не прилетали к окну. Бывало, синички зимой заглядывали, стучали клювами в стекло, увидев что-то съедобное на подоконнике, реже - воробьи. Но чтобы голуби?!
Конечно, Тоня запомнила этот случай на всю жизнь, искренне считая, что прилетала к ней душа погибшего мальчика.
И только через много лет услышала, уловила мысль, которую в ту ночь не впустила в сознание оглушённая болью интуиция.
Прошло более двадцати пяти лет. В тот день она только что пришла из церкви, очищенная и умиротворённая после проповеди священника. Почему-то вспомнился белый голубок. И внезапно осенила догадка, даже не догадка, а твёрдое убеждение:
Белый голубок! Это ведь был Ангел-Хранитель!
Ангел-Хранитель, посланец Бога!
Светлая сила, призванная оберегать и ограждать людей от тёмных, злых сил.
Тёмные, злые силы подкрадываются тайно и незаметно. Они цепкие и стойкие. С ними легко войти в контакт, но очень трудно избавиться, выбраться из мутной пучины их влияния.
Эти силы забирают в свои сети людей слабых и неустойчивых, вовлекая их в пагубные зависимости и пороки, и уже через них рассеивая в обществе своё адское семя.
Да, этот Белый Голубок был Ангелом-Хранителем!
Её семьи, её пятнадцатилетнего Костика!
2012
ID:
912817
ТИП: Поезія
СТИЛЬОВІ ЖАНРИ: Ліричний
ВИД ТВОРУ: Вірш
ТЕМАТИКА: Філософська лірика
дата надходження: 04.05.2021 12:42:55
© дата внесення змiн: 04.05.2021 12:42:55
автор: Людмила Григорівна
Вкажіть причину вашої скарги
|
