|
Каждую ночь она закрывает двери и ждет. Чего? Тишины. Такой недвижимой беззвучной субстанции, что зальет стены в черный, заклеит окна и закроет рты тем, кто посмел что-то сказать. Она позволит себе разжать пальцы и по-настоящему вдохнуть. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Давай, дыши с собой в унисон и … прячься. Потому что последние песчинки ударяются о стеклянное дно часов и диктуют начало. Три, два, один... Тихие шаги коридорами. Дыханья больше нет - умрешь. Только он опять тихо постучит и спасет тебя. Принесет пригоршню своего воздуха, заставит дышать. Последние вспышки в воспаленном мозгу перед выключением. Этот механизм уже давно не работает по ночам.
На театральных подмостках разыграна пьеса, что без конца. Герои выбраны на главные роли.
Актеры учат тексты днем и забывают о словах ночью. Они утренние уборщики. Всегда с тряпками и ведрами. Каждый миллиметр общей площади натерт до блеска. По ней нельзя ходить НИКОМУ, даже им самим. Натопчут ведь. Нельзя звать гостей и открывать ворота навстречу. Нельзя танцевать, и терять лепестки подаренных роз. Нельзя оставлять следы… На душах друг друга грязные следы…На грязных душах друг друга следы.
Днем проходит их суррогатная жизнь. Не врать – основное правило. Эти двое честны друг с другом. А как иначе. Честность и любовь и рядом не стояли – потому легко поддерживать правила общего обмана. Они помогают друг другу. Он методично подстригает перья на своих давно выросших крыльях. Она держит ножницы и путает счастье с несчастьем. Потому что с каждым пером, упавшим на пол, он ближе к Земле. К тому месту, где святые писания молчат. Там Господь разрешил ему ночевать.
Они бездарны с грязными тряпками в руках, стоят друг напротив друга и дышат. Это единственное, что они могут делать вдвоем.
Потому, что трУсы. Серые человеческие зайцы. Никчемные людишки низших профессий – уборщики собственного счастья, профессионалы стерильности. Как по мне, лучше гулять пыльными улицами, пропускать ее сквозь пальцы, есть пригоршнями голодными ртами, непременно отравиться. Кидать липкие обертки на обочины и вдруг – остановиться. Понять, что грязные пальцы давно переплетены, на грязных лицах улыбка. И счастливы, вот так счастливы. Вместе.
Первая звезда меняет декорации. Они снимают слова с одеждой, срывают лохмотьями с себя и замолкают. Молча дают обещания, молча не выполняют, сжигают взглядами друг друга, растаптывают и заливают слезами пепел. Они помогают друг другу снять грим и заклеить рты скотчем. Оставляют давно подготовленные фразы в карманах халатов. Распрямляют мозговые извилины. И…
- Здравствуй. Покажи мне дорогу к твоему дому. Покажи ее пальцами на моем теле. Напиши здесь свои секреты, а я их прочту. А потом сотру под утренним душем.
- Здравствуй. Я буду с тобой молчать. Ты потом поймешь зачем.
- Молчи
- Я выбрал профессию. Навсегда выбрал. Как любимую женщину и в радости и в болезни. Я буду скульптором, слышишь, я буду творить то, что под моими руками застынет
- Сотвори меня, вылепи меня из гипса. Такой, какой видишь сейчас и … оставь. Сохнуть в твоей мастерской, мокнуть под дождем в старом саду, трескаться во дворах и гостиных, развалиться на части с памятью о руках твоих. Тогда я уйду в вечность и останусь.
- Не нужно. Мне не нужна твоя вечность. Я буду просто лепить тебя. Сейчас.
Материал, который не закончиться никогда, таял в его руках. Она меняла форму и цвет, говорила громко и быстро, замолкала, плакала, исчезала. Просила о силе, чтобы уже завтра отказать тому, кто так умело перекроил ее в своем новом амплуа. Каждую ночь исчезала женщина, чтобы не быть собой.
У них всегда было время до утра, когда кто-то выстраивал кадры в обратном порядке. До первых шагов по коридору. До стерильного халата и тряпки в ее руках на общей площади, чтобы опять все вымыть и вычистить, до грима и масок, новой роли. До карнавалов и новых бессмысленных текстов, до полусмерти, что наступит вечером до нового вдоха, украденного из чужих легких. До его новой скульптуры, которой будет она, когда собой не будет. До молитвы
В устах обоих звучат слова, придуманные не для них. Сегодня Господь – переводчик. Он заставит забыть обиды и зажечь свечи. Всевышний поможет отпустить друг друга. И только тогда он станет не ее – Богом и только тогда она станет собой – Женщиной.
ID:
199329
Рубрика: Проза
дата надходження: 05.07.2010 10:25:07
© дата внесення змiн: 05.07.2010 10:25:07
автор: AN
Вкажіть причину вашої скарги
|
